Задумавшись, непроизвольно сильнее стиснул руку Стаси. Она болезненно охнула и зло запыхтела, пытаясь выдернуть из захвата руку.
Горячее дыхание обожгло подбородок Егора, и он абсолютно машинально уставился на дрожащие пухлые губы.
– Уходи, – рвано сказал он, разжимая руку и мягко отталкивая девчонку назад. Осторожно, так, чтобы та не потеряла равновесие. – Немедленно, – стальные нотки, прозвучавшие в его голосе, подействовали. Гнев исчез с девичьего лица, оставив в широко распахнутых глазах лишь растерянность.
Она выбежала из кухни, оставляя Аравина в легком замешательстве. Что это было? Почему этот «сгусток эмоций» вызвал в нем подобную бурю?
«Да, Аравин… Пора на ринг. Давно ты пар не выпускал!»
«А может, Ритке позвонить?»
Она не будет задать лишних вопросов. Рита хорошо знала, когда нужно молчать. Аравин, недолго думая, набрал ее номер и велел ждать его через час.
Сам же дождался возвращения бабы Шуры. Попытался даже извиниться.
– Прости за то, что был груб с тобой. Но решение мое не изменится.
– Посмотрим… – ответ бабы Шуры прозвучал мягко. Гласные буквально нараспев.
Это немного насторожила Егора, но словесно он не отреагировал, мечтая лишь побыстрее покинуть ненавистный родительский дом.
– Спокойно ночи, – бросил он у двери.
– Спокойной.
[1]Джеб – длинный прямой удар рукой. Существуют различные варианты джеба. Все их объединяют следующие характеристики: передняя рука выбрасывается вперёд, полностью разгибаясь, в момент удара кулак обычно держится в горизонтальном положении – ладонью к земле.
9
Испания,
около трех месяцев спустя…
Аравин машинально прослеживал неторопливое передвижение стрелок больших настенных часов. До боя оставалось тридцать две минуты. В раздевалке по обыкновению тихо. Он сконцентрирован, спокоен и уверен.
Роман Натанович Щукин, который тренировал Егора с одиннадцати лет, не был столь же уверенным.
Но молчал.
У Аравина отличная физическая форма, сильный удар, умение отключаться от всего и концентрироваться во время боя. Он вынослив и терпелив. В конце концов, на его стороне молодость. Двадцать четыре – хороший возраст для боксера, если учесть, что у него позади более десяти лет тренировок, спарринг-боев, оттачивания техники и шесть лет профессиональной карьеры. Но Натаныч сомневался в психологической готовности парня. Хотя если не сейчас, то вряд ли он будет более готов позже. Аравин – тяжелый человек. Впрочем, его вины в этом нет. Слишком много внешних факторов повлияло на него.
– Мохаммед Али стал чемпионом мира в двадцать четыре, – задумчиво сказал Щукин, нарушая тишину. Обращался скорее сам к себе, поэтому парень вслух не отреагировал на замечание тренера, только кивнул.
Аравин не для красивой жизни занимался боксом. Он жил ради бокса. Тринадцать лет назад, едва увидев Егора, впервые ступившего на ринг, Щукин понял, что заниматься тот будет серьезно. Парень пришел в зал не для того, чтобы надрать кому-нибудь задницу и не для того, чтобы получить славу. Тогда Егору бокс помог удержаться на плаву, не потонуть в пучине своей агрессии и злости. Сейчас парень действовал более планомерно, мыслил профессиональнее. Но все равно Аравин считался агрессивным боксером. Он не щадил противника. Если тот выходил на ринг, поднимался после сокрушительного удара, давал согласие на продолжение боя – Аравин действовал жестко, отработано, шел до победного.
– Кортес будет пытаться задавить тебя к канатам. Это его фишка. Помни об этом, –последние наставления Щукин дает взволновано. Увы, ему не присуща аравинская сдержанность. Именно это в свое время помешало стать чемпионом. – Не нападай первым, работай в защите. Ты выносливее. Дай ему выдохнуться.
Парень лишь сдержанно кивнул. Если бы не этот мало-мальски активный жест с его стороны, постороннему наблюдателю могло бы показаться, что он вообще не слушает. Но Натаныч знал, что Егор его слышит и впитывает вес наставления, как губка.
– На твоей стороне молодость и скорость. Кортес тяжелее и медленнее. Но и сильнее. Помни об этом. Держи блок.