Бессердечный ублюдок. Как я вообще могла не замечать очевидного? Змей, он открыто демонстрировал, кем он был, но я повелась на полуправду и перенаправление разговоров. Глупая, Ческа.
С этой мыслью я направилась к балкону и бросила первую "зиппо". Быстро отступив назад, когда она загорелась, я бросила вторую на кровать.
С пристальным интересом я стояла и наблюдала, как все материалы медленно разгораются. Мой взгляд был прикован к часам с осознанием того, что я пробыла здесь слишком долго, а огонь так и не разгорелся.
Я выбежала из комнаты, мои ноги сами спотыкались на лестнице, на кухню — в кладовку со спиртным. Моя рука коснулась вина, которое стало моим любимым, и с тяжестью в груди я отодвинула его в сторону и взяла виски Нико. Его любимое виски. С бутылкой в каждой руке и под мышками я осторожно вернулась наверх.
Поставив их рядом, я забралась на кровать, а затем, балансируя на комоде, сняла корпус пожарной сигнализации и вынула батарейки.
Я спрыгнула вниз, открыла каждую бутылку и, взяв по бутылке в каждую руку, вылила жидкость на маленькие щепки для растопки. Пламя тревожно вспыхнуло. Я сглотнула, облизнув пересохшие губы, и продолжила опустошать все до единой бутылки.
Отступив назад, я попыталась выдавить улыбку из-за того ущерба, который это уже причинило, но мне нечего было ответить. Занавеска загорелась и запылала, я почувствовала, как жар коснулся моей кожи. Не оглядываясь, я побежала к своей машине, бросив ключ от дома на подъездной дорожке.
Мое сердце бешено заколотилось, и я провела рукой по лицу. Рыдание застряло у меня в горле, когда я сжала руль, сосредоточившись на одном — аэропорту. На главном… Я собиралась домой.
Нико оставил мне нечто большее, чем душевную боль. Его вопиющее неуважение и безразличие к тому, что у нас было общего, были мучительной пощечиной. Больше всего на свете мне хотелось собрать осколки, которые он мне оставил, и вложить их обратно в его руки.
Я протащила свой багаж через терминал, сдвинув фуражку набекрень. Не то чтобы это мешало кому-либо смотреть на мои непрерывные слезы или на мое красное, покрытое пятнами лицо в течение всего полета.
Пожилая женщина, сидевшая рядом со мной в самолете, похлопала меня по руке, передала мне водку и велела допить. Я поддакнула ей, и когда тепло от алкоголя распространилось по моим ногам, я неуверенно улыбнулась ей.
Прохладный воздух коснулся моей кожи, когда я вышла из аэропорта, и я подняла глаза, заметив Джоша и Эби, выходящих из его машины.
Джош подбежал и заключил меня в свои мощные объятия. Его сила позволила мне полностью расслабиться, и громкие рыдания сотрясли мое тело. Мне было все равно, где я находилась, только не тогда, когда рядом был мой брат, который обнимал меня, пусть даже на мгновение.
— Я держу тебя, Ческа, я держу тебя, — сказал он.
Эби погладила меня вверх и вниз по спине. Я отстранилась от Джоша и оказалась в ее объятиях.
— Давай, отвезем тебя домой.
Она отстранилась и сняла с меня кепку, обхватив мое лицо руками.
— Дыши. Вот так.… вдох и выдох. Замедли это.
Я подражала ее дыханию и через несколько минут кивнула ей.
— Сосредоточься на дороге, Джош, — сказала Эби, подводя меня к своей машине и запихивая на заднее сиденье, следуя за мной. — Она у меня.
Сквозь безнадежность снова засияло что-то яркое и со щелчком вернулось на место. Комфорт, любовь, семья.
— Он женился на ней, — прошептала я. — После всего, Нико действительно связал свою жизнь с жизнью Елены.
Моя хватка на телефоне стала болезненной. Эби убрала мои пальцы один за другим и вырвала его из моих рук. Она забрала его и убрала с глаз долой.
В течение шести месяцев я отслеживала каждую новость на странице испанского высшего общества. Я видела множество фотографий Нико, Елены и ее растущей шишки. От ее вида захватывало дух, и большая часть меня позавидовала тому, что именно она получила опыт создания семьи вместе с ним. Как всегда, он казался собранным, иногда его даже не беспокоило происходящее вокруг.
Думал ли он обо мне вообще? Я сомневалась в этом. Неужели меня было так легко отпустить? Очевидно, да.
Мне нужно было подтверждение Нико, даже если это делало меня женоненавистницей. Мне нужны были конкретные доказательства, чтобы знать, что пути назад нет.
Я провела руками по волосам, тяжело дыша через нос. Волна горя скрутилась в моем животе, когда сон позвал меня, желая затащить меня в свои глубины, чтобы забыть, дать мне небольшую отсрочку.