То, как он смотрел на меня, было взглядом, которого хотели бы все женщины, полным любви и обожания с неистовым жаром. Он заставил меня чувствовать себя в равной мере в безопасности и живой.
— Продолжай так смотреть на меня, и мне будет все равно, если кто-нибудь увидит, как я овладеваю тобой средь бела дня.
— Ты бы этого не сделал.
Я рассмеялась, быстро осознав, что да, он бы сделал. Мои мысли поплыли по этой волне, когда его губы коснулись моей шеи.
— Нам нужно зайти внутрь.
Тео прижался ко мне нижней частью тела. У меня вырвался стон, когда я почувствовала, какой он твердый.
— Десять секунд, и где бы ты ни была, я возьму тебя там.
Отперев дверь, я добралась до лестницы, когда он поймал меня и раздел нас.
Глава 41
Тео
Я заметил изящную женщину рядом со мной и взволнованно провел рукой по своим коротко подстриженным черным волосам после того, как только что получил сообщение от одного из моих давних друзей, который принес плохие новости. Меня отзывали, и я знал, что ничто не будет прежним, когда я вернусь домой.
Выбравшись из нашей спальни, где крепко спала Ческа, я сбежал вниз по лестнице и вышел на прохладный ночной воздух. Я зажег сигарету и глубоко затянулся, удерживая ее перед выдохом в попытке успокоить свои беспорядочные мысли.
Мои возможности были ограничены, и я уже некоторое время знал, что за каждым моим шагом пристально следят, больше, чем когда-либо. Я предусмотрел все возможные варианты, чтобы со мной ничего не могло случиться, но теперь все изменилось, и стало невозможным взять Ческу и полностью исчезнуть из сети, как я думал много раз раньше. Единственное, что меня сдерживало, — это видеть ее в своей стихии с работой, друзьями и семьей. Я отказался отрывать ее от ее увлечения и тех, кто был сетью поддержки. Та же семья и друзья, которые приняли меня в свои ряды и смотрели, как я возвращал Ческу к жизни.
Эгоистично, я пожалел, что не проигнорировал свою совесть и не сделал этого. Независимо от связанных с этим последствий. Потому что Ческа была моей. Моя женщина, моя любовь, мой лучший друг; человек, который быстро стал для меня всем.
Годами она окружала меня дружеским вниманием. Потребовалось много времени, чтобы разрушить высокие стены, которые она возвела вокруг себя в целях самосохранения. Я понимал ее нерешительность. Я был терпелив, но настойчив, и это окупилось.
На протяжении трех лет наших отношений Ческа Ловелл была предана мне, но я был предан ей гораздо дольше. В ответ она разрушила мои тщательно охраняемые стены, и не было ничего, чего бы я не сделал, чтобы удержать ее рядом со мной.
Просмотрев многочисленные сообщения на своем телефоне, я ответил на несколько важных и связался с менеджерами, которые вели мой бизнес здесь, в Великобритании, чтобы сообщить им, что у меня есть дела в другом месте, но я буду проверять их с помощью телефонных звонков и сообщений, когда это будет возможно. Я быстро отправил сообщение своим самым близким друзьям, прося их подготовить все к моему приезду.
Загасив сигарету в пепельнице, я прислонился к стене и закурил новую. От декабрьской погоды у меня по телу пробежал озноб, к температуре которого я все еще не акклиматизировался, даже прожив в Великобритании почти пять лет. В каком-то смысле я был готов вернуться домой, но не из-за сложившихся обстоятельств.
Я прогулялся и обошел вокруг земли, где мы жили. Несколько минут спустя я бросил докуренную сигарету на землю и затушил ее, подняв, чтобы выбросить. Я направился в дом.
— Что случилось? — спросила Ческа полусонным голосом, чувствуя, что чтофто не так. Она прижалась ко мне, когда я забирался в постель. Для меня не было ничего необычного в том, что я уходил по делам посреди ночи и, наконец, присоединялся к ней, когда заканчивал.
— Ничего такого, что не могло бы подождать до подходящего времени.
Ее рука пробежала по моему торсу и вверх, к шее, остановилась на ее имени, которое я вытатуировал над точкой пульса. Легкий вздох облегчения слетел с ее губ, и она открыла глаза. Она несколько раз моргнула, прежде чем нашла мой взгляд в темноте.
— Ты действительно здесь.
Она выдохнула с оттенком уязвимости. Иногда ей нужно было чувствовать, что я физически нахожусь рядом с ней, чтобы она в это поверила.
Я презирал то, откуда взялись ее страх и тревога, но сейчас они были приглушены по сравнению с тем, что было раньше.