Она пожала плечами, но ее плечи были напряжены. Вероятно, проникая в ее сознание, где мы оказались вместе после того, как согласились быть в отношениях, я заранее заметил сомнения, промелькнувшие на ее лице. У меня есть планы, не волнуйся.
— Прекрати задавать вопросы, — объявил я. — Ты сейчас не работаешь, хорошо, расскажи мне подробнее о том, чем ты хочешь заниматься. Парикмахерское искусство, или у тебя есть другие карьерные пути, которыми ты хотела бы заняться?
— Парикмахерское дело — это было для меня, всегда, сколько я себя помню. Я ненавидела обязательное посещение школы. Мне не терпелось поступить в колледж и овладеть навыками, в которых я теперь уверена, — ее взгляд на мгновение отвелся. — Школа не предназначена для тех, у кого под кожей кипит творческий потенциал, кто мечтает выйти за рамки обычной, стандартизированной работы.
— В школе тебе было тяжело? — я уловила невысказанные слова.
— Очень. Мне повезло, что у меня было несколько хороших друзей и семья.
Я свесил ноги, усаживаясь боком на шезлонг, чтобы уделить ей все свое внимание. Солнцезащитные очки скрывали ее глаза цвета озера, в которых я мог утонуть. Ты уже утонул в них.
— Что случилось? — спросил я, заинтригованная.
— Ничего серьезного, скорее продолжение проблем, в основном с учителями, представляешь? — она покачала головой. — Я получила одни из самых высоких оценок по всем предметам в рамках моих GSCEs, но в течение многих лет до этого меня высмеивали за то, чем я хотела заниматься. Говорили, что я слишком умна, чтобы стричь волосы, что я могу заняться чем-то большим и лучшим, что я оказывала себе медвежью услугу и впустую тратила свой потенциал. Вероятно, не помогло и то, что мой брат был непреклонен в выборе пути борьбы. Мы были умными братьями и сестрами, и школа смотрела на нас и таких, как мы, свысока, желая продемонстрировать, что их ученики идут к светлому будущему, а не к тому пути, по которому мы шли. Я заботилась только о том, чтобы получить проходные баллы за свой курс в колледже, но когда взрослые сплотились против тебя и поверили своим собственным словам, заставив меня поверить, что я пожалею о своем выборе — это нанесло еще больший ущерб, когда они были теми, кто должен был поддержать тебя, — она нахмурилась.
Ческа была права насчет того, что взрослые причиняли вред ребенку, но это было не только потому, что они думали, что это правильно. Это также был пример конформизма — контролировать их. Не думай об этом. Мой взгляд упал на мою татуировку, и я отбросил бесполезные мысли, которым здесь не было места.
— И тебя беспокоит, что они могли бы сказать, если бы увидели тебя сейчас?
Я побарабанил пальцами по своей ноге.
— Нет, да. Я не знаю! — она выдохнула, снимая солнцезащитные очки, и села. Буря эмоций отразилась в ее взгляде. — Это все еще рана, которая однажды поднимает свою уродливую голову при голубой луне. Не помогает и то, что я потеряла работу и уехала. Я пытаюсь во всем разобраться и планировать дальнейшие действия, но иногда мне кажется, что я просто убегаю от своих проблем.
— Расскажи мне, какие у тебя планы.
Ее охватила неуверенность.
— Есть несколько вариантов, но я знаю, что я хочу делать. Если это возможно.
— Хочешь мой совет?
Я не стал ждать ее подтверждения, потому что ей нужно было услышать, что я хочу сказать.
— Тебе нужен четкий план, чтобы выполнить его, и ты должна быть последовательна в работе над ним. Ты разрабатываешь стратегию. Конечно, тебя может обескуражить время, затраченное на то, чтобы добраться туда, но ты должна расставить детали по нужным местам в определенное время. Планируй на долгосрочную перспективу. Если это произойдет раньше, чем ожидалось? Это бонус.
— Это то, чем ты занимаешься? — спросила она.
Моя штанга быстро ударилась о тыльную сторону моих зубов.
— Да. Я играю в долгосрочную игру и соответственно приспосабливаюсь к возражениям по ходу дела. Что касается твоих возможностей и того, чего ты действительно хочешь, перестань думать о мелочах. Мысли масштабно. Требуй большего.
Эти последние слова заставили ее глаза вспыхнуть голодом, когда она представила, как я произносил их в последний раз.
— Теперь скажи мне, чего ты хочешь. И чего ты добьешься, — потребовал я.
Она скрестила ноги, черты лица просветлели.
— Салон, принадлежащий исключительно мне. Я не хочу быть на главной улице, как ведущие имена. Я хочу, чтобы большое здание, на которое никто не обращал внимания, находилось в нескольких минутах ходьбы от транспорта, и определенно нужна парковка. Немного в стороне от проторенных дорог, что придает ему атмосферу роскоши с оттенком таинственности. Как уединенное место. Я хочу, чтобы оно было деревенским, с успокаивающей энергией. Но то, что я хочу в тех местах, которые я бы предпочла, похоже на поиски иголки в стоге сена, — она поджала губы. — Это большое желание, над которым я работаю. Скорее всего, мне понадобится квартира наверху, чтобы я могла оплачивать расходы как отдельное жилье на той же земле, где я могла бы жить.