Родственники с ее стороны жили в Барселоне, и делали это уже много лет. У меня были бабушка с дедушкой, дяди, тети, двоюродные братья и сестры, с которыми я встречался несколько раз, когда был моложе. Наконец-то восстановив трещину, вызванную Гектором, я связался с ними много лет назад, и теперь мы поддерживали регулярные контакты. Они ничего так не хотели, как вернуть свою дочь и сестру домой, к ним, вернуть ее к жизни.
У меня не было выбора, кроме как похитить ее, ехать десять часов или лететь коротким рейсом. Честно говоря, я верил, что она найдет дорогу обратно. Так что, пока она не была готова, я мог только поддерживать ее. Даже если это означало выслушивать ее нелепые представления о том, как я должен слушаться ее мужа.
— Какие у тебя планы на сегодня? Я заметил платье, висевшее снаружи шкафа.
— Благотворительное мероприятие в отеле. Его спонсирует "Наварро Индастриз". Оказалось, что это довольно громкое мероприятие, даже Ортисы приехали из Мадрида.
Она схватила наряд и прошествовала в ванную, закрыв дверь, чтобы переодеться.
Я выудил телефон из кармана, двигая челюстью из стороны в сторону.
Хавьер: Семья Ортис и их окружение вскоре приземляются на близлежащем частном аэродроме. Первая остановка Гектор.
Нико: Сейчас ухожу.
Мама неторопливо вышла из ванной, разглаживая несуществующие складки на своем платье. Я встал и легонько поцеловал ее в щеку.
— Скоро увидимся.
Она сжала мою руку.
— Останься.
— Почему? — мой взгляд стал жестче. — Это потому, что семья Ортис должна появиться с минуты на минуту? Потому что Гектор думал заманить меня сюда, чтобы у меня не было выбора, кроме как столкнуться с проблемой, которая меня не касается?
Мне не нравилось, когда мной манипулировали. Даже если это была не совсем ее вина.
— Что теперь будет, мама? Преподадут ли они мне урок ведения бизнеса, основанный на соблюдении требований? Прижмут меня к земле и изобьют до полусмерти, приставив к моему сердцу пистолет, соответствующий ножу в спине?
Слезящиеся глаза свидетельствовали о ее беспокойстве, так же как и легкая дрожь в теле.
— Ты считаешь меня настолько слабых, что я перевернусь с ног на голову и позволю диктовать мне свою жизнь? Что я не выстою против них всех? — я фыркнул. — Ты, должно быть, забыла, кто я такой.
Не оставив у нее никаких сомнений в моих словах, я сбежал по ступенькам, помахав Гаэль рукой. Напряженное выражение лица и скрещенные руки Гектора дразнили меня на полпути по подъездной дорожке, когда он стоял у входа и смотрел, как я уходил.
Я объехал три затемненные машины и нажал ногой на акселератор, выезжая на главную дорогу. Открыв ее, я остановил "Порше" без включенной музыки, прислушиваясь к гудению двигателя. Пятнадцать минут спустя я припарковался на подъездной дорожке к дому бабушки, и она встретила меня у двери.
— Мой любимый, — напевала она.
Я заключил ее в объятия. Она была крошечной по сравнению с моими шестью футами четырьмя.
— Ты всем это говоришь, бабушка. Я больше не чувствую себя таким особенным.
Я ухмыльнулся, она отстранилась и прижала кухонное полотенце к моему бедру. Дикая женщина.
Выругавшись мне вполголоса, она указала на стул, беззвучно проинструктировав. Я положил телефон на стол, на всякий случай, если возникнут проблемы, о которых мне нужно будет знать немедленно. Она вернулась, передала мне кофе и села напротив. Мое внимание привлекло кресло дедушки во главе стола, я почти представил его мысленным взором, сидящим с нами. Прошло семь лет с тех пор, как он скончался, но боль от этого не утихала.
— Я всегда могу сказать, глядя на тебя, когда ты видел Гектора, — заявила она.
— И как?
— Твое тело напряжено, ты сдерживаешь себя от взрыва убийственным блеском в глазах.
Я вытер лицо рукой, взяв кофе и пытаясь избавиться от своего взвинченного настроения.
Она вздохнула.
— Что он натворил на этот раз?
— Чего же он еще не сделал? — я заметил и объяснил ей последнее, наблюдая, как вспыхивают ярость и недоверие.
— Он насмехается над именем Наварро! Компания, которую твой дедушка построил с нуля, уважаемый бизнес, в котором людям нравилось работать. Теперь там полно коррумпированных бизнесменов, набивающих карманы и наслаждающихся добычей в ущерб тем, кто усердно работает, чтобы приносить домой честную зарплату.