Она подняла руку, чтобы заглушить ответ, готовый сорваться с моих губ.
— Я не хочу тебя обидеть. Я просто честна. Я не говорю, что могу доверять словам Елены после того, что ты рассказал мне, и если это правда. Ты не в тюрьме. Почему? У тебя есть доказательства? Ты же не ожидал, что я просто поверю тебе на слово. Дело не в том, что я доверяю тебе, а в моей безопасности.
— У меня есть четкие записи каждого раза, когда мы трахались, показывающие, насколько это было по обоюдному согласию.
Мой голос был ледяным. Я пожал плечами, запихивая еду в рот.
Что было странно, когда я думал об этом. Почему именно Елена инициировала идею снимать нас вместе, а затем бросала обвинения в мой адрес, прекрасно зная, что у меня есть доказательства, чтобы опровергнуть ее и доказать свою невиновность?
Не то чтобы дело когда-либо доходило до такой стадии, оно было стерто, как будто его никогда не было, и никогда не касалось полицейских досье. Я хотел получить возможность доказать свою невиновность, но Гектор потянул за кое-какие ниточки. Учитывая, что в его штате было много полицейских из разных департаментов, это было несложно. Главной проблемой было то, насколько легко он манипулировал ситуацией в своих интересах.
— У тебя есть видеозапись… типа секс-видео?
Ческа скрестила руки на груди. Этот разговор продолжал обостряться, но это было необходимо.
— Многие из них в самых разных местах и позах, где ты можешь видеть, насколько нам обоим это нравилось, — протянул я.
Я мгновенно пожалел о своем выборе слов, когда Ческа резко вдохнула. У меня сжалось в груди. Черт.
— Понятно, — прокомментировала она, вставая из-за стола, не в силах скрыть свои эмоции. Казалось, две стороны были в состоянии войны друг с другом. — Тогда, наверное, я буду занята наблюдением за ними.
— Нет, ты не сделаешь этого. Это поцелуй смерти для любых отношений, — я отхлебнул свой уже остывший кофе. — Вместо этого ты можешь провести перекрестный допрос Бена.
Я отказывался показать ей эти видео. Кроме того, они были спрятаны в надежном хранилище вдали от любого из моих предприятий или объектов недвижимости для сохранности и страховки. Ческа знала Бена с детства и, как я надеялся, поверила бы ему на слово в чем-то подобном.
— Бен запросто мог бы солгать в твою защиту.
— Он мог, — признал я, приподняв бровь. — Но когда увидишь его, спроси, почему он этого не сделает. Тогда ты поймешь, и мое имя будет предано гласности.
— Прекрасно.
Она потопала прочь, направляясь к лестнице, оставив меня в одиночестве. Появился один из моих сотрудников с улыбкой, собирая наши объедки.
Я ухмыльнулся, веселье взяло верх над раздражением. Несмотря на неловкий разговор, я думаю, у нас только что была наша первая ссора.
С момента нашего разговора Ческа не произнесла ни слова, за исключением ответов "да" или "нет". Мое терпение было на исходе. К счастью, мы были на пути к месту, где она могла еще раз убедиться, что я не лгал о том, что разгласил.
Мои пальцы крепко сжали руль, и я съехал с перекрестка. Краем лица я почувствовал пристальный взгляд Чески. Она думала, что я отвезу ее домой. Да, нет.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Еду домой.
— Я вижу это, — саркастически сказала она, осознав, что ее окружало.
Когда я больше ничего не добавил к разговору, она вздохнула, возвращаясь к тишине, которую сама же и затеяла. Моя машина петляла по дорогам, ворота безопасности открылись, и я проехал, позволив электрическим воротам моего дома открыться, и припарковался в гараже рядом с другими моими машинами. Заперев "Порше", я обошел машину и подошел к застывшей на месте Ческе. Я протянул ей руку. Она слегка покачала головой, но затем переплела свои пальцы с моими. Хороший знак.
Я направил нас прочь от своего дома и заговорил.
— Я сожалею о том, как я разговаривал с тобой ранее. Я всего лишь пытался доказать свою невиновность кристально ясно, и на мгновение потерял самообладание.
— Ты уже дважды извиняешься передо мной в течение нескольких дней, когда поднимается тема других людей, — сказала Ческа.
Она имела в виду, когда не очень деликатно затронула больную тему моего отца. Как и тему Елены.
— Я способен извиниться, особенно когда уверен, что причинил тебе боль. Это не то, что я хочу делать, — признался я. Тем не менее, это то, что мне, возможно, придется сделать.