Глянула старуха - а там птичка стоит на земле, в силках бьётся. Сжалилась старуха, встала, кряхтя, да и разомкнула силки.
- Улетай, Бог с тобой.
- Спасибо тебе, бабушка. Век буду тебе благодарна! Могу тебе пособить в твоей печали.
- Да полно! Как ты пособить-то можешь?
- Запомни: твой муженёк - самый упрямый из ослов.
Сказав это, тут же улетела.
"Эка невидаль! - подумала старуха. - И без того знаю, что он упрямый".
Делать нечего - отдохнула и пошла далее. Увидала озеро глубокое-преглубокое. Совсем уж она выбилась из сил, только надумала сесть отдохнуть, глядь - перед ней на берегу рыба лежит, едва дышит.
- Бабушка, брось меня в озеро - Христом-Богом прошу!
Сжалилась старуха, поднялась да и бросила.
- Спаси тебе Бог, добрая душа! - сказала ей рыбка. - Помни, что твой муж пуще всех дятлов по темечку стучит.
Это уж точно, подумала старуха. Как придерётся к чему-нибудь, хоть святых выноси. Смолоду был таким, а уж к старости стал и вовсе занудой.
Отдышавшись малость, пошла старуха дальше. Вскоре показались поля широкие да луга некошеные. Умаялась старуха, проголодалась не на шутку. Хотела было поесть хлебца, да откуда ни возьмись появилась перед ней собака.
- Дай хлеба кусочек, добрая бабушка! - взмолилась собака. - Век буду помнить.
Жалко стало старухе собаку. Взяла да и отдала ей весь хлеб, приговаривая:
- Эх ты, бедолага! Что же хозяин-то твой?
- Эх, напился нынче. А как напьётся, так из дому меня гонит. Ну, спасибо, добрая бабушка! Так и знай, твой муженёк самый надоедливый слепень.
Молвив так, собака тотчас убежала, старуха и глазом моргнуть не успела.
"Что это они мне всё одно? - подумала старуха. - Всё про пороки мужнины. Будто я сама не ведаю, что он зануда. Как примется морали читать, так спасу от него нет".
Пошла дальше. Вдруг нежданно-негаданно увидала она ребёночка крохотного. Лежал, сердечный, посреди поля, в пелёнки укутанный, да кричал истошно.
"Кушать, поди, хочет. Что ж у него за мамаша? Чай, нехристь какая, коль ребёнка в поле оставила. Молочка бы ему".
Взяла она ребёнка на руки и давай молоком поить. Наконец, успокоился малыш, заулыбался. Так и тянет к ней ручки крохотные.
"В деревню его надо отнести. Может, люди добрые приютят".
Только успела подумать, как вдруг дитё заговорило. Да так разборчиво, что старуха диву далась:
- Благослови тебя Бог, бабушка! За то, что ты со мной молочком поделилась, отплачу тебе добром.
Только он это промолвил, выросли у него на спине два крылышка, белых, как снег. А над головой нимб засиял. Ни дать ни взять ангел!
- Боже милостивый! - перекрестилась старушка. - Что же ты посреди поля делаешь-то?
- Тебя испытывал. Хотел проверить твою доброту и милосердие. Слушай, что я тебе скажу: сбилась ты с пути, не к аду ты идёшь, а к самому раю.
- А как же в ад попасть?
- Иди налево до самого края земли. Как увидишь овраг, прыгай. Увидишь ворота - называй три шестёрки. Сбегутся к тебе черти со всего ада, станут приглашать войти. Не заходи ни за какие коврижки.
Сказав это, ангел исчез, будто сквозь землю провалился. Подивилась старуха да пошла в другую сторонушку.
Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Долго шла старуха полями да степями, оврагами да буреломами, пока не оказалась пред оврагом: широким-прешироким, глубоким-преглубоким. Делать нечего: перекрестилась старуха да и в овраг.
Как оклемалась, увидала она врата чёрные. А у врат черти стоят, ей бесстыже подмигивают. Видать, чуют добычу лёгкую. Да только не ведают, на кого глаз положили.
- Здрасте, господа, - поклонилась им старуха.
- Здравствуй, бабушка, - ответствовали ей черти. - Кто такая будешь? С чем пришла?
- Матушка я Ерёмкина, Фомки Васильева жена. А звать меня Прасковьей. Христом Богом заклинаю: отдайте мне сыночка. Хоть меня, старую, заберите, но Ерёмушку-то отдайте!
Загневились тут чёртики да и налетели на старуху:
- Ты чьё имя здесь поминаешь, карга старая? Ты что, запамятовала, где находишься? Смотри, а то живо припомним!
Испужалась старуха: с рассерженными чертями шутки плохи.
- Простите ради... - начала было старуха да спохватилась, что чуть было опять про Боженьку не вспомнила. - Словом, не серчайте. Только сыночка-то верните! Душу свою отдам. По доброй воле отдам, только отпустите Ерёмушку!
- И то дело. Ну что ж, добро пожаловать в ад.
Распахнулись перед нею ворота широкие, да вспомнила старуха ангелово наставление.