– Блеск, – улыбается Гарри. – А ты, милая?
Мы все знаем ответ. Мэдди молча улыбается и снимает старое парео из зеленого хлопка, которое купила много лет назад в Испании. Может, ей и за сорок, но у нее все та же фигура, что в двадцать лет. Длинное гибкое тело, неожиданно большая грудь, сильные плечи, плоский живот, подтянутые ягодицы и худые кривоватые ноги. Тело, какое придумал в мечтах мальчик-подросток.
– У вас потрясающая фигура, – замечает Клэр, глядя, как Мэдди разминается. – В чем ваш секрет?
– Издеваетесь? Я толстая.
Она всегда так говорит. Ненавидит комплименты по поводу внешности. Вовсе она не толстая.
– Видите вон тот буек? – обращается Гарри к Клэр. – Вокруг него и обратно, хорошо?
Трое пловцов бросаются в воду сквозь прибой. Клэр старается изо всех сил, но Гарри и Мэдилейн вскоре ее обгоняют. Мэдилейн рассекает воду длинными мощными гребками. Она невероятно быстра. Уже давно обогнула буек, когда Гарри только-только до него доплывает. Клэр сильно отстает от них обоих. Мэдди первая легко выходит из воды, почти не задыхаясь. Поворачивается и ждет Гарри. Он вскоре появляется, тяжело дыша. Нэд, Сисси, Джонни и я свистим и аплодируем.
– Ты слишком хороша, – улыбается Гарри. – Однажды я тебя побью.
– Может, будет тебе подарок ко дню рождения, – отвечает она.
Так повелось давно. Это похоже на греческий миф, в котором финал всегда одинаковый. Думаю, если бы Гарри по счастливой случайности удалось вырваться вперед, он бы сбросил скорость. Мир, в котором Мэдди не побеждает в заплывах, – мир, где ни один из них не хотел бы жить.
Из воды, пошатываясь, выходит Клэр. Вид у нее измученный, она не ожидала, что проиграет.
– Веселее, Клэр, – со смехом говорит Гарри, похлопывая ее по спине. – Наверное, надо было предупредить, что Мэдди в колледже была пловчихой олимпийского уровня. Выиграла в старших классах чемпионат Мэриленда, вошла во второй состав сборной США. Я ее и догнать-то не могу, не то что победить.
Это правда. Мэдди – прекрасная спортсменка. Видели бы вы ее удар на поле для гольфа.
Уперев ладони в поясницу и слегка прогнувшись в талии, Клэр никак не может отдышаться. Она молча принимает сказанное к сведению, но я вижу, как Клэр смотрит на Мэдди. Ей все еще не верится. Юношеская самоуверенность мешает ей понять, как кто-то десятью годами старше мог ее так легко одолеть, особенно когда она рассчитывала на победу. Клэр видит в Мэдилейн нечто, чего не замечала прежде. Я знаю это ощущение.
Она подходит к Мэдилейн, которая вытирает волосы, и говорит:
– Это было потрясающе. Вы отлично плаваете. Почему вы бросили?
Мэдди поворачивается, освещенная солнцем. Она похожа на существо иной, высшей породы.
– Я не бросила. Просто нашла вещи поважнее.
Я вижу, что Клэр озадачена ее ответом. Наблюдаю за ее лицом. Она не привыкла к тому, что талант воспринимают как должное.
– Если бы я плавала, как вы, я бы не бросила.
Мэдди улыбается:
– Идемте, поможете мне с ланчем.
Они опускаются на колени возле сумок. Достают запотевшие пивные бутылки, холодные куриные ножки, оставшиеся от вчерашнего обеда, сандвичи с яичным салатом, домашние чипсы. Арахисовое масло и желе для Джонни. Мы усаживаемся на одеялах и с наслаждением жуем. Я сижу на низком старомодном пляжном стуле, в потрепанной соломенной шляпе с поломанными краями – прячу от солнца свою растущую лысину. Клэр наклоняется ко мне и шепчет:
– Что случилось с Джонни?
Тот снял рубашку. По его загорелой груди тянется длинный белый шрам.
– Сердце, – отвечаю я. – Ему сделали несколько операций, когда он был совсем маленьким.
– Сейчас все хорошо?
Я киваю. Предпочитаю об этом не вспоминать.
Она встает и пересаживается поближе к Джонни. Они играют на песке. Строят замок. Взрослые говорят о политике. Гарри и Нэд, как всегда, высказывают противоположные мнения. Мэдди читает, не обращая на них внимания, как всегда. Сисси лежит на животе, распустив завязки купальника. Я тоже собираюсь почитать, но у меня тяжелеют веки. Вижу вдалеке Джонни и Клэр – они идут вместе вдоль моря, собирая ракушки, – а потом засыпаю.
5
Ресторан расположен в здании старой фермы. Местные легенды утверждают, что в прошлой жизни здесь был подпольный кабак времен «сухого закона». Через дорогу находится одна из немногих ферм, оставшихся в округе; над полями молодой кукурузы в сумерках тишина. Хозяйка, Анна, ростом едва ли в пять футов, рыжая, коротко стриженная, нос у нее крючком. Она не замужем. Ее мать, умершая несколько лет назад, была очень толстой, она каждый вечер сидела в душной кухне, пока не уходил последний посетитель. Увидев нас, Анна бросается обнимать Мэдди, Гарри и меня, и мы знаем, что это знак внимания не только к Гарри, уважаемому писателю, но и к нам, давним верным клиентам. На стене за баром висят выцветшие обложки книг в рамках, подписанные постоянными клиентами. Воннегут, Плимптон, Джонс, Уинслоу.