Голоса приблизились, и волшебное средство Алисии нещадно надавило на ширинку. Дверь отворилась, и сучки подпрыгнули от неожиданности, увидев меня. Глаза у обеих забегали.
– Мистер Шторм, вы меня искали? – нашлась-таки помощница. – Я уже готова. Едем?
Она было подалась ко мне, видимо, исполняя свой план – держаться ближе. Я протянул руку и совершенно фривольно взял ее за подбородок, погладил большим пальцем нижнюю губу.
– Нет, Алисия. Не едем. Ты уволена, – оповестил обманчиво доброжелательным тоном.
Развернувшись, направился к лифту, все равно душ мне не поможет. Следом застучали каблучки, тварь умоляла, просила прощения, пыталась сыпать угрозами. Не слушая ее стенания и визги, я вдавил кнопку лифта, спускаясь на первый этаж.
Пулей вылетев из офиса через дверь для обслуживающего персонала, пробрался на параллельную улицу, где меня не ждали репортеры, и поймал первое попавшееся такси. Валить отсюда. Срочно и как можно дальше. И найти девчонку посговорчивее, из тех, кто вряд ли знает, кто такой Эйден Шторм.
Домой ехать точно нельзя, большая вероятность наткнуться там на Эйприл. Бывшая невеста, жаждет перейти в статус действующей. Если попадусь ей в таком состоянии, не сдержусь точно.
Ладони вспотели. Яйца звенели от напряжения, член пульсировал и болел. Поймал себя на мысли, что с вожделением пялюсь на женоподобного таксиста-корейца, который опасливо поглядывает на меня в зеркало заднего вида.
Ослабил галстук, проклятая удавка мешала дышать. Потом и вовсе его снял, убрал в карман. Стащил пиджак и положил его себе на колени. Хоть какое-то прикрытие. С усилием отвернулся к окну. Как там сказала сука Алисия? Мне только качественный трах поможет? Нужна шлюха? Нет, не переношу шлюх. Не мое это.
– Дружище, есть здесь какой-нибудь клуб попроще? Но так, чтобы не совсем низкопробный? Высади меня около него.
Расплатившись наличными, дал больше, забрав взамен дешевенькие темные очки. Таксист не возражал. За деньги, что ему перепали, он купит таких еще десяток.
Придирчиво осмотрев неоновую вывеску, подумал, что вряд ли в таком месте наткнусь на знакомую рожу, но предосторожность не будет лишней. Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, подкатал рукава и слегка взлохматил волосы. Ну вот, не бог весть, что, но должен сойти за завсегдатая.
Мне повезло. Мисс Стройные Ножки я сразу заметил. Крошка оказалась на диво сговорчивой, не пришлось тратить лишнее время.
Кстати, а где она?
Я ощупал кровать справа. Повернулся – никого. Сел, убедившись, что голый. Нет, мне ничего не приснилось. Осмотрелся, убедившись, что в номере один. Сомнений нет, меня кинули. И это после всего, что я сделал?
– Да, Эйден Шторм, такого с тобой не случалось с самого колледжа.
Я снова пожаловался равнодушному потолку и снова упал в подушку лицом. Со студенческих времен не трахался. Какой-то низкопробный клуб. Случайная знакомая… Даже не узнав ее имя, я как последний извращенец лезу сразу в трусы. Она такая влажная, что у меня едва не взрываются яйца. Но девочке это нравится, хотя я и чувствую, что она дрожит от страха и желания одновременно. Малодушно не позволяю ей кончить. Боюсь, убежит, оставив меня в таком состоянии, искать новое лекарство.
Такси. Продолжаю играть с ее телом на заднем сидении. Девочка почти без одежды, те жалкие лоскутки на ней и назвать таковой нельзя. У меня полный доступ. Несмотря на развратный вид и яркий макияж, она явно из скромниц. Уж у меня достаточно опыта, чтобы это определить.
Скромница, но чувственная и страстная. Кожа бархатная, нежный запах ее тела и цветочных духов окончательно сносит мне крышу. Она вздрагивает от каждого прикосновения, течет от желания. Это заводит меня еще больше, до шума в ушах. Все, о чем могу думать, как засажу по самые яйца в ее узкую щелку. Выдеру со вкусом во все доступные отверстия…
Ехать недалеко, и вскоре я прошу высадить нас у ближайшей приличной гостиницы. Поздно. В фойе ни души. Без проволочек мы оказываемся в номере. Стояк разрывает брюки, и я освобождаю член, одновременно роняя девчонку на черный кожаный диван у входа.
Кажется, она что-то хочет сказать, но я не даю. Просто жестко сминаю ее губы поцелуем, и она сдается. Стонет мне в рот и прижимается бедрами. Отгибаю в сторону мокрую полоску ткани, и засаживаю ей, жаркой и узкой, как и хотел до самого донышка.