Она тесная и скользкая. Вскрикивает, впивается ногтями в мои плечи, но принимает полностью и даже сама начинает двигаться. Это срабатывает точно сигнал, у меня срывает последние блоки. Дальше без церемоний. Вколачиваюсь яростно и зло. Словно мстя всему подлому женскому роду. Не сдерживаясь, вбиваюсь в нее с такой скоростью, точно ебаный кролик, совсем не думая о ее удовольствии.
Девчонка на каждый толчок вскрикивает в голос. Он у нее приятный с легкой хрипотцой. Страшно заводит. Она откидывает голову, открывая мне шею и бурно кончает одновременно со мной.
Облегчение просто нереальное. Несравнимое. Я изливаюсь прямо в ее лоно. Где-то на заднем плане мелькает мысль, что нельзя без резины, что это огромная ошибка, но мне сейчас не до того. Такого удовольствия от короткого траха, я еще в жизни не получал.
Ощущение сытости быстро проходит, и я снова поднимаюсь. Блядь! Проклятое снадобье Алисии продолжает действовать. Но теперь уже нет нужды так спешить.
– Не переживай, крошка, сейчас продолжим. Я готов. А это лишнее.
Поднимаю ее и стаскиваю развратный топик, чтобы добраться до дерзко торчащих сосков. Детка мягкая и податливая, как глина, послушно поднимает изящные ручки, позволяя мне это сделать. Грудь у нее красивая, удобно помещается в ладони. Отличный выбор.
Мой хер подрагивает от нетерпения, пока я ласкаю ее грудь. Крошка стонет и изгибается под моим языком и руками, я трогаю ее везде, не упуская ни одного чувствительного места на теле. Она заслужила немного ласки за хорошее поведение.
Руки, губы, поцелуи, укусы. Она сама стягивает с меня рубашку, я снимаю брюки, откидываю в сторону. Следом летят ее трусы. Надолго моего терпения не хватает, хочу ее трахать. До умопомрачения, до визга и просьб о пощаде.
Грубо развернув девчонку к себе спиной, толкаю к банкетке возле кровати. Малышка все понимает, забирается туда, расставив пошире ножки, прогибает спинку, открываясь для меня. Такая набухшая и влажная. Так и зовет снова вставить.
Этим я и занимаюсь, чего ждать. Задираю юбку на талию и трахаю. Я парень не маленький, но она не жалуется. Ритмично выдыхает от каждого толчка, постанывает, почти не подмахивая округлым задом с розовым анусом. При таких размерах это действительно непросто. С удовольствием рассматриваю все ее тело, оно совершенное. От кончиков пальцев на ногах и до острых лопаток. На одной татуировка – скрипичный ключ и маленькая, едва заметная бабочка. Очень изящно. Не люблю татухи у женщин, но эта мне по душе.
Набравшись сил, поднялся с постели и открыл мини-бар, достал бутылку холодной воды. Напился жадно. Обливаясь. Осмотрел номер чуть более осмысленно. Повсюду царили следы бурной ночи. Вишневая помада на подушке и на моей рубашке, оборванная занавеска – это когда брал ее стоя, прижимая грудью к стеклу. Опрокинутая ваза. Забытые беглянкой черные трусики. Разбитый бокал на полу у стола. Я погладил гладкую поверхность, снова погрузившись в отчетливые воспоминания.
Бесстыдно длинные ноги обхватывают талию, острые соски приятно трутся о мою грудь. Я в ней, насаживаю ее на член раз за разом, под обнаженными упругими ягодицами поскрипывает поверхность стола. Почти жалобный стон удовольствия, крошка вцепляется в мои плечи и пытается принять меня еще глубже, прижимаясь промежностью.
– Горячая малышка, какая ты горячая! – шепчу ей, прикусывая мочку уха.
– Я больше не… – договорить она не успевает.
Выгибается так, что приходится поймать её за талию. Рукой она задевает лежащую на столе салфетку. Раздается звон разбитого стекла. Резко тяну ее к себе, заставляя принять прежнее положение. Просто подбрасываю в воздухе, и не могу остановиться. Мне мало все еще мало. Мало её.
На лице малышки размазалась тушь, слезы. Искусанные до красноты губы приоткрыты, не уставая испускать стоны. Я обязательно попробую и твой ротик, детка…
– Интересный цветочек я сорвал этой ночью. Как ее зовут?
Кем бы ни был этот цветочек, он высосал меня до дна. Не добравшись до ее сладкого рот, я вырубился почти счастливым и опустошенным. Это случилось так внезапно и резко, словно меня просто выключили, наверное, так та отрава подействовала, недаром голова болит как с похмелья.
Болит, но я способен мыслить. Девчонка сбежала, не попрощавшись. Почему? Испугалась? Оно и немудрено. После такой ночи даже опытной шлюхе потребовался бы отдых, а эта малышка показалась мне такой голодной и узкой, как будто её всю жизнь держали в монастыре и только-только выпустили на свободу.
Вчера мы имен не спрашивали, просто трахались до умопомрачения, но сегодня это вдруг показалось важным. Не могла же она быть простой нимфоманкой, вот так запросто и беззаветно отдающейся первому встречному? Вчера детка кончила трижды или четырежды, а мой хер продолжал стоять колом, и не думал опускаться, но это ее не пугало. Она позволяла брать ее снова и снова.