В начале века югославский ученый А. Мохоровичич, наблюдая за волнами землетрясений, обнаружил границу, раздел между корой и нижней, более глубокой оболочкой — мантией. Эту границу назвали по его имени — границей Мохо.
Планета неоднородна, у нее есть центральная, по всей вероятности, жидкая часть и какая-то оболочка — мантия, а над ней, над границей Мохо, — кора. К такому выводу ученые пришли уже давно, и в общем-то он хорошо согласуется с логикой других фактов.
Академик В. Г. Фесенков сообщает, кстати, об открытии «ядра в ядре» — небольшого центрального твердого тела радиусом меньше тысячи километров.
Из недр выползает лава. Там — «твердые» приливы, вызванные Солнцем и Луной, не в океанах, а в толщах земли: поэтому слегка то сжимается, то растягивается кора, поэтому не остаются на месте земные полюса, будоражатся и без того беспокойные недра.
Мы не замечаем, что земля уходит из-под наших ног, а это происходит постоянно. Москвичей совершенно не волнует, что в сутки они бывают то ближе, то дальше от центра планеты. Не мудрено: сорок сантиметров в сравнении с тысячами километров земного радиуса — просто не о чем говорить.
Пустяк, если материки движутся со средней скоростью каких-либо нескольких сантиметров в год. И уже, конечно, сущая ерунда — те несколько миллиметров в год, на которые местами смещается земная кора под водой океанов.
Однако стоп! Есть люди, которым все эти миллиметры и сантиметры далеко не безразличны. О них знают строители и с ними считаются, когда возводят дома, ставят опоры электропередач, тянут нитки газопроводов под землей.
Есть люди, которым не все равно, как «гуляет» океанское дно. Это те, кто добывает рыбу в океане. А так как рыбу любим и мы с вами, значит, в числе их и все мы.
Стоит подняться или опуститься какому-то участку дна, где есть возвышенности и горы, как тотчас же произойдет другая перемена. Подводные реки потекут иначе.
Вовсе не нужно, чтобы колебания были быстрыми и большими. Миллиметры в год… Благодаря им у Фаррерского порога в Атлантике подводные течения начинают по-иному перемешивать воду. По-иному попадает в воду кислород. Иным стал здесь мир мельчайших — планктон.
Но им питается рыба. Потому-то сети рыбаков сразу же говорят: улов не тот, на дне что-то происходит. Мы-то знаем, что оно опустилось либо поднялось, а результат — в улове, и он достаточно красноречив.
Поднятия и опускания поверхности земли, вызванные твердыми приливами в земной толще, ничтожно малы. Около полуметра высоты приходится на двадцать тысяч километров длины волны. Вот и посчитайте, какой будет угол наклона! Подскажу — тысячные доли угловой секунды. Но и такой угол замечают теперь совершенные приборы, созданные советскими учеными.
Всего на полметра смещается земная кора. Однако достаточно, чтобы изменилось напряжение силы тяжести. И хотя изменение ничтожно, его тотчас заметит прибор. Именно исключительная точность измерений, именно новые приборы геологов позволили сделать новые открытия.
Но зачем гнаться за почти неуловимым? Наклономер станет незаменимым помощником геолога. Он позволит отыскивать глубинные разломы коры, а разломы скажут о многом: о близости залежей угля, нефти и газа, горячих вод. Строитель узнает, устойчива ли площадка, где он собирается строить.
И уж, конечно, еще лучше сумеем мы прислушиваться к дыханию планеты, постоянным колебаниям ее коры. Приливная волна запаздывает, приходит позднее, чем предсказывает расчет. Хотя трудно было измерить, но задачу тоже решили.
Приливы, оказывается, тормозят Землю, потому что внутри нее — глубинное вязкое вещество. В дальнейшем узнают, как вращалась планета раньше, когда и насколько замедлилась, как разогревалась она при этом и как отразилось это на развитии Земли.
Продолжал накапливаться материал о строении «глубинной Земли». Первоначальная картина уточнялась. Все те же волны-разведчики докладывали, что дело не так просто.
Корка и ядро, шарик, заполненный чем-то жидким внутри, — такое представление неверно. Земля оказалась слоеным пирогом. Снаружи — кора толщиной не более ста километров. Под ней — оболочка (мантия), тоже слоеная, которая простирается почти до трех тысяч километров в глубину. Дальше, до самого центра, идет ядро, и тоже не простое, а двойное — из внешней и внутренней частей.