Теперь я дышу как загнанная лошадь не от страха – просто гонял он меня жестоко. Как, впрочем, и всегда.
— Ольга, — вот кто не сильно устал и не кхекает надсадно, и звук моего имени ровно слетает с его губ, — за последние десять дней лишь два дня ты просыпалась без крика.
Я промолчала, отдавшись ощущению ползущего по спине пота и прилипшей рубахи.
— Месяц назад лишь половина дней из десятка начиналась с кошмара.
Помыться бы. Забраться в горячий душ и смыть с себя пот, грязь и эти образы: Игорь, его скрипка и поцелуи, боль, паника и беспомощность.
— Может, уже расскажешь, что тебя мучает?
Я вскользь глянула на него.
Хмыкнула.
Что меня мучает? Мне мучает не что, а кто – Игорь.
И о чём рассказывать? Признаться, что была настолько глупа, что не видела очевидного? Что не могла, а правильнее – не хотела увидеть? Нет.
— Нет, — сказала устало и поднялась. – Нет!
Рассказать о том, что возомнила себя спасительницей для любимого мужчины? О том, что полюбила мерзавца и отдала себя в его власть? О том, что была наивной дурой? Или, правильнее сказать, – безумной идиоткой?
— Нет, никогда! – крикнула через плечо, выходя из зала силы.
Дверью хлопать не стала – мне с Алессеем делить станцию, жить рядом, плечом к плечу помогать другим.
Он превратился для меня в важного человека, толкового напарника, отличного помощника, бдительного охранника. Единомышленника.
Мне ещё никогда и ни с кем не было так спокойно и надёжно. Я точно знала, что найду в лаборатории полный порядок – всё будет именно там, где и всегда, что в столовой или приёмном зале никогда не останется разбросанных вещей, в каком бы состоянии усталости мы ни расходились по своим комнатам, что в любой ситуации за стенами станции у меня за спиной надёжный тыл – маг, который наконец перестал безумствовать, ставя опыты на себе, но любым оружием владел мастерски и не стеснялся его применять, если вынуждали обстоятельства.
В конце концов, именно он подал идею, как помочь Шакруху, и теперь всё свободное время проводил вместе со мной за решением задачи по выведению породы животных, близких к нашему лохматому сироте.
Нет, рассказывать о своём прошлом, о своих ошибках я не буду, но и отношения портить не хочу.
***
Настроение было грустное. И из-за разговора, который начал Алессей, и из-за того, что был он прав — Всёля давно мне говорила о том же.
А ещё не было Машэ. Я переживала о её судьбе. Как там она, в новом мире, в новой семье? Приняли ли её родственники князя? Всё ли хорошо?
Она была малозаметной, скрываясь то в своем лесу, то в зале силы. Но, оказывается, проникла так глубоко в мою жизнь, жизнь станции, что теперь её не хватало так, будто не было руки. Может, из-за этого мне и стали чаще сниться кошмары?
Так или иначе, но настроение было неважное, и выходя из своей комнаты, чтобы позавтракать, мне больше хотелось свернуться калачиком на диване в приёмном зале, а не выполнять советы Всёли:
— Ольга, надо поесть. Ты должна быть в форме! А вдруг вызов?
В просторном белом коридоре, залитом ярким светом, прямо напротив моей двери стоял Алессей.
— Хотел пригласить тебя на чашку отвара, — галантно подставил он локоть, будто мы были на каком-нибудь приёме.
Я хмыкнула, но оперлась на его локоть и позволила вести себя в столовую.
Но дошли мы намного раньше — стол был накрыт в приёмном зале. Там нас уже ждал завтрак, а не только отвар. Кажется, Алессей со Вселенной как-то сговорился. Спелись. Я позрительно прищурилась и посмотрела на мага. Или у них просто воспали мысли.
Ели мы молча. Я грустил, а Алессей о чём-то думал. Когда перешли к отвару, он заговорил:
— Знаешь, почему я пошёл к ведьмаку в ученики?
Я пожала плечами – нет, не знаю.
— Я очень хотел понять его магию. У меня потенциал небольшой, но для наших условий хороший: я мог бы легко пойти на службу к какому-нибудь вельможе или даже к королю. Но меня окрылял интерес другого рода – наука. Я хотел знать, как работает ведьмацкая сила, можно ли что-то из неё использовать в магии. А тут дошли слухи, что один старый ведьмак стал искать учеников.
Алессей вновь задумался. Вспоминал, наверное.
— И я пошёл. Отец уговаривал не делать этого. Он правильные вещи говорил. Что открытия может не быть, а мнение о себе испорчу, что ведьмаков не напрасно боятся – они могут сделать то, чего ни один маг потом не исправит. – Тяжело вздохнув, мой маг продолжил: — В общем, отец предупредил, что если ведьмак что-то со мной сделает, то дома меня не примут. А я-то был самоуверенным. Думал – извернусь, защиты все, какие знаю, поставлю и что старик-самоучка против меня, образованного мага, сможет? Самонадеянный мальчишка…