— Алессей потому что мне так легче запомнить. Только… Я не понимаю! Что происходит? Можете мне объяснить? – я отступила в сторону, осматривая его выпрямляющуюся осанку.
— Нет, это я жду объяснений. Почему мне не больно?
Я удивлённо приподняла брови.
— А должно быть?
Он выдохнул и прикрыл глаза. Полнейшее смирение, готовность к боли, обречённость. Да что же это такое?
— Конечно. И лучше всего помогает движение. И от боли, и от ран.
— Движение — это, конечно, славно, это даже чудесно, — я начинала злиться оттого, что не понимаю и не могу влиять на ситуацию. – Вот только я не знала о таком волшебном способе лечения и, уж простите, вас обезболила. Я так всегда делаю, если человеку нужна операция, у него кишки наружу, а желудок свисает лохмотьями. Куда вы, кстати, дели помпу для внутривенного? — и я кивнула на здоровую руку, где остался только круглый след от присоски.
— Чудовищная штучка? — он тоже глянул на свою руку, будто хотел убедиться, что там в самом деле ничего нет. — Сорвал её.
Я только хмыкнула.
— Ну что же вы, Алессей! Это были лекарства, — к злости примешалась досада. – Те самые лекарства, которые делали безболезненным ваше исцеление.
Он чуть наклонил голову к плечу и уставился на меня изучая.
— Так что, вы отказываетесь исцеляться? – я скопировала его позу и взгляд.
Умеют же некоторые злить!
— А нечего лечить.
Он улыбнулся и задрал свободную рубаху из комплекта для выздоравливающих, который я оставила в его комнате. На будущее, как я думала. Не ожидала только, что это будущее наступит так скоро.
Пласт б{о}льшей повязки плотно прилегал к животу, но с одного скруглённого угла уже начал отклеиваться. Это было странно. Такое происходило только, если рубцевание достаточное. А как оно может быть достаточным, если ещё и суток не прошло после операции?
Я с удивлением потянула за отклеившийся уголок. Повязка с лёгкостью отделилась от кожи, почти отпала.
И мне открылся... рубец.
От неожиданности я истерично хохотнула и, пустив искру очистки по рукам, дотронулась до него пальцем.
Ещё красный, воспалённый, но — рубец. Рубец, а не рана, зашитая несколько часов назад! Не в той стадии, что бывает через несколько часов после операции!
Я пощупала кожу вокруг. Никакого доступа не осталось, всё затянулось. А ведь мы со Всёлей ещё обсуждали, как его сформировать на случай, если потребуется пересадка.
Я только шире раскрыла глаза. Потянулась к той повязке, что была поменьше. Она, прикрытая тканью сорочки, как оказалось, ею же одной и сдерживалась. И стоило мне убрать одежду, как она упала на пол.
Ещё один рубец.
Такой аккуратный, посветлевший. По крайней мере, трёхсуточной давности.
Я подняла на него изумлённый взгляд.
— Как?..
Он опять невесело усмехнулся, спросил:
— Может, я подвигаюсь и потом расскажу?
— А может, вы ещё и обед из нескольких перемен блюд съедите?
Я ёрничала не просто так — мне было обидно: столько времени потрачено, и всё напрасно! Моя спина, плечи — они всё ещё болели, помня о долгой операции, и были, кажется, в худшем состоянии, чем этот… этот… не знаю кто!
Но пациент не услышал иронии в моих словах, а громко сглотнул и обрадованно закивал.
Я некрасиво захохотала, не сводя с него глаз. И мне было безразлично, как это выглядело со стороны. Я была в ужасе: я ему желудок только что из обрывков сшила! Какой обед?
— П-пойдёмте, — выдохнула через смех, не в силах справиться с переполнявшим меня потрясением. Повела его в столовую, мысленно засыпая вопросами Всёлю, что была подозрительно тиха всё это время.
— Дорогая, что это такое? Как такое возможно? Может, мне не стоило и вовсе лезть со своей помощь? Заросли бы эти дыры сами...
— Подожди, не сердись, Ольга. Пусть он сам всё расскажет.
Столовая привела мужчину в изумление, не меньшее, чем то, что всё ещё плескалось во мне. И только то, что удивился он не меньше моего, немного примирило меня с неловкой ситуацией.
— Занимайте место, которое вам больше нравится, — предложила я и жестом щедрой хозяйки махнула на абсолютно белый стол и два стула рядом с ним.
Выбор был невелик, но маг неторопливо осмотрелся и выбрал тот стул, что стоял спинкой к стене. Я закрыла ладонями лицо и потёрла глаза. Может, я сплю и мне это снится?
Но нет. Убрав руки, я увидела Алессея. А ещё разгадала его расчёт. Маг он или не маг, но воин точно. А для воина самое главное, чтобы враги не зашли сзади, потому и сел спиной к стене.