— Всёля! Стол и круговая лампа — в приёмном зале, — мысленно проговаривала я, готовясь к следующему этапу работы.
— Готово... Жду…
Когда станция выступила между кривых, но пушистых хвойных деревьев, воины сбились с шага, и только грозное Машкино: «Идти ровно! Вперёд!» — и звяканье арбалета подтолкнуло вперёд. Мы приближались к распахнутой двери невысокого и какого-то неправильного замка. Странностью было уже то, что снаружи он был старый и перекошенный, кое-где стены обвались и были покрыты мхом, а ненормально широкие, больше похожие на ворота, двери открывали вид на яркое белое нутро, стол и слепящее сияние над ним.
Мужчины за моей спиной тихо переговаривались:
— Не иначе проход в иной мир. Не было здесь ничего, и быть не могло, стоит оно как раз за границей зоны.
Только я прислушивалась больше к словам Всёли, голос которой с каждым шагом слышался всё громче и отчётливее. И душу прокрадывалась радость – я, оказывается, испугалась, что могу остаться одна, без неё.
— Это странное место, — задумчиво приговаривала она. — Здесь нет магии, и я его почти не ощущаю. И оно, оказывается, не одно...
— Как же ты услышала, что мы здесь нужны?
— Оно как слепое пятно – видеть не вижу, но… чувствую. Эти люди… очень жалели своего князя, горевали и звали на помощь. Да и сам князь... Он мне нужен.
На подходе к станции, которая притворялась старым замком, я обогнала процессию, чтобы под войлоком воплотить мой транспорт. Едва я переступила невидимую грань, как белые пластины туники обхватили тело, и ко мне вернулась способность воплощать по желанию всё необходимое. Я погладила блеснувшие белым пластины, радуясь, как родным, — оказывается, и за свою привычную броню-помощницу волновалась.
Люди зашушукались.
— Отпускайте, я держу.
Воины открыли рты, когда уплотнившийся воздух приподнял войлок под раненным, и робко, нерешительно отпускали углы, стараясь поддержать снизу.
— Отойти! – скомандовала Машэ, не давая воинам пройти вслед за плывущим по воздуху князем. Он двинулся к дверному проёму, и было видно, как проплыл к столу, завис над ним и плавно опустился.
Я шагнула следом и пожелала очистить всё. Белые искры пробежали по Машэ, носилкам, раненому. Воины, что напирали на Машэ и Шакруха, шарахнулись назад, загомонили. Самый старший спросил, повысив голос, будто боялся, что я его не услышу:
— Что ты будешь делать с князем, посланница богов?
— Лечить буду. И лучше, чтобы я осталась одна. Все, кто нуждается в помощи, пусть побудут возле дверей.
И уже мысленно:
— Всёля, приготовь инъекторы для Алессея, чтобы сделал обезболивающее всем, кому это будет нужно.
И повернулась к своему больному. Ослабила на время жгут – темная кровь моментально окрасила белую поверхность. Но рука подождёт, ею займусь в последнюю очередь, брюшная тоже потерпит. Сейчас — сердце.
Сканирование показало скользящее ранение, и мне пришлось открывать грудную клетку. Думаю, что людям этого князя сильно не понравилось бы то, как выглядело моё лечение.
Царапина на сердечной мышце требовала ушивания, и когда я закончила с ней, услышала я за спиной:
— Помочь?
Я кивнула не оборачиваясь.
— Алессей, вытри мне лоб и сделай что-то бодрящее попить.
Когда и с брюшной было закончено, прямо передо мной появилась кружка, пахнущая чем-то острым и будоражащим. Я подняла уставшие глаза. Маг протягивал её мне и смотрел так, будто осуждал за то, что я делаю.
— Тебе надо отдохнуть, — сказал он тихо.
Я улыбнулась и спросила у Всёли, что там, за дверями станции. Она показала мне толпившихся с той стороны вояк.
— Ты всем инъекции сделал, кому было нужно? — спросила встревоженно.
— Да. Не волнуйся. Некоторым ещё и перевязку.
Я выпила напиток, на пятом глотке забыв, что у него есть вкус, — мысли были заняты планами на восстановление руки. Протягивая пустую кружку, почувствовала, как возвращаются силы.
— Алессей, что ты туда положил? – спросила с улыбкой, ощущая себя выспавшейся и полной энергии.
Он хмуро и очень недовольно посмотрел на меня.
— Знаю что. Я своё делаю, ты – своё.
— Ведьмацкие знания учителя, — пояснила Всёля.
Испытывая огромную благодарность, сказала:
— Спасибо. Я сейчас займусь рукой, а ты сделай ещё, очень хорошее зелье.
Он посмотрел исподлобья, но кивнул согласно.
— И ещё. Когда я закончу с рукой, сделай так, чтобы те раненые, которым твоей помощи недостаточно, были выстроены у входа: сначала те, кто пострадал сильнее, а за ними те, кто меньше.