Я не раздумывал, чью сторону принять в этом противостоянии, как и не сомневался в том, что без моего вмешательства справедливости ни за что не восторжествовать под этой бесстрастной луной. Здраво оценив свои возможности, я понял – силы не равны. А значит, я могу полагаться лишь на фактор внезапности. Выбрав выгодную позицию, я зажал в каждом из манипуляторов по большому куску искореженного железа и, выждав момент, когда один из нападавших сделал перерыв в бесконечной череде бесплодных атак на собаку, ринулся в бой.
Грохоча кусками металла, ударяя ими друг о друга и о собственный корпус, я производил шум, который издалека можно было бы принять за лязг гусениц целой танковой колонны. В архивах кинематографических лент, до сих пор хранившихся на моем жестком диске, я обнаружил эпизоды реконструкции залихватской кавалеристской атаки времен Гражданской войны и немедленно приобщил топот конницы, ружейные выстрелы и звук полкового рожка к своей безумной ночной операции. И враг дрогнул.
В прерывистом свете моего фонаря, под грохот и трубный зов, рейдеры бежали, бросив обломки арматуры, которыми были вооружены. Спасенный пёс, конечно же, не признал в трехногом стальном чудовище того, кто только что помог ему избежать смерти. Но его укусы и, тем более, лай не могли причинить мне решительно никакого вреда. Скорее наоборот, овчарка могла с легкостью переломать себе все зубы о крепкий металл моего корпуса. Сопровождаемый неугомонным псом, я приблизился к телу его хозяина и перевернул его на спину.
Даже моих скромных познаний в медицине было достаточно, чтобы с уверенностью сказать – жизненный путь этого человека закончился здесь, на озаренной светом луны свалке. Его руки едва ли были теплее моих манипуляторов, а сердцебиения я никак не мог различить, сколь долго бы ни вслушивался в тишину. Смерть настигла несчастного, а в мой список неотложных дел добавилось еще одно, которое никак не могло ждать – я должен был предать свою скорбную находку земле. Но стоило мне поднять тело, чтобы перенести в подобающее место для погребения, как глаза мертвеца открылись, голова его сделала несколько неуклюжих, будто бы ломанных движений а изо рта, сопровождаемые прерывистыми пучками голубых искр, вырвались слова:
— Эмерсон! Я тебя нашел!
Автор приостановил выкладку новых эпизодов