Она обмякла и безвольно прижималась к его крепкому телу. Руки сами собой поднялись и опустились ему на плечи. Твердые мышцы задрожали под шелковой тканью, и он еще сильнее сжал ее. Его язык настойчиво давил ей на губы, и Тильда покорно приоткрыла рот. Он со стоном просунул язык между губ, и теперь его поцелуи сделались более нежными и осторожными.
Руки Криспина сильно сжали ее, глаза продолжали гореть страстью, и он опустил лицо, чтобы поцеловать ее. И тут она по-настоящему испугалась. Если он сейчас ее поцелует, она не устоит, так как всеми фибрами своего сгорающего от желания тела хочет его и только крошечная точка в мозгу пронзительно кричит “нет”.
Он отпустил ее, а она так ослабла, что чуть не упала, но его рука удержала ее за кисть. Она медленно подняла на него глаза и, едва справившись с дыханием, вырвала руку из его цепких пальцев.
Прерывисто дыша, он многозначительно произнес:
– В следующий раз, маленькая распутница, предлагаю вам начать с меня. Могу пообещать: после меня вам больше никто не понадобится.
Раздираемая противоречивыми чувствами – желанием, страхом и гневом, – она лишилась дара речи… и бросилась бежать прочь от него.
Криспин смотрел, как она в развевающемся халате бежит по галерее и скрывается за углом. Он со стоном вернулся к себе в спальню, захлопнул дверь и прислонился спиной к стене. Постепенно пульс утих, а желание бежать за ней прошло. Тогда он спросил себя: он что, спятил? Он ведь почти овладел ею. И лишь когда она поцеловала его в ответ – причем сделала это довольно неумело, – он ослабил свой натиск и стал нежно ласкать ее.
Он вздрогнул, вспомнив поцелуй Тильды, сладость губ и то, как она поразилась, когда его язык проник ей в рот.
Конечно, она возвращалась от Гая! У него комната в этой части дома. Счастливчик Гай! Криспин с кислой миной направился к своей холодной кровати. Его опять охватил гнев, но он вдруг понял, что зол только на Гая. Почему проклятый мальчишка сам не пошел в спальню к Тильде? Обычно поступают так. Первое правило осторожного поведения в любовных делах – не давать повода слугам для сплетен.
Криспин сбросил халат и улегся под одеяло. О чем думал Гай, подвергая Тильду риску быть увиденной? Надо напомнить ему об обязанности защитить имя дамы, если уж он вступил в любовную связь.
Но, немного поразмыслив, Криспин решил, что его предупреждение не придется ко двору. Гаю двадцать семь лет, и он вполне самостоятельный человек. Выходит, он ревнует. Все очень ясно и просто. Его злость на Тильду обусловлена ревностью к Гаю. Он сам хочет Тильду! Но сейчас ничего не выйдет – он не может вторгнуться в “охотничьи угодья” Гая!
Тильда, конечно, тоже зла на него. А чего могла ожидать эта проклятая женщина, если бродит на заре около комнаты известного светского льва в ночной рубашке и халате? Пусть ей наплевать на собственную репутацию, но по крайней мере подумала бы о своем долге компаньонки.
Но все равно он не должен был ее оскорблять и тем более бросаться на нее. Самое разумное было – ничего не говорить. Тогда у него оставалась бы надежда. А теперь? Послав к чертям и себя, и всю эту историю, он решил, что остается одно – наблюдать, как развиваются отношения у Гая с леди Уинтер.
Это имя ей не подходит – неприступная, холодная богиня превратилась в податливую и чувствительную нимфу. Но плотское наслаждение оказалось недоступным. Да от этого можно с ума сойти! Как уютно она вписалась в его объятия и как знакомо ему ощущение ее тела, словно он уже обнимал ее!
Он ошибается. Не мог он этого забыть! И где он ее встречал? Судя по словам матери, она вышла замуж в восемнадцать лет и с тех пор жила в имении мужа. Арнольд! Эта фамилия будила давно забытые воспоминания…
Он пнул кулаком подушку.
Хорошо бы она не появилась утром за завтраком. Одного ее присутствия достаточно, чтобы его душевный покой был нарушен. Ему нужно время, чтобы предстать перед ней в достойном виде. Он совершил две непростительные ошибки: переоценил свое самообладание и недооценил ее притягательность.
К своему сильному неудовольствию, Криспин увидел, что Тильда раньше его вышла к завтраку и спокойно беседует с матерью. Она одарила его очаровательной, но ледяной улыбкой и снова повернулась к леди Сейнт-Ормонд.
Он не ожидал от нее такого бесстыдства. Она даже не покраснела! Но почему краснеет он? Это ведь она скакала по коридорам на рассвете!
К счастью, ему доложили, что в кабинете ждет управляющий, который хотел бы с ним поговорить. Он быстро закончил завтрак и поспешил удалиться. Как раз в эту минуту вошел Гай и был встречен непринужденной и совсем не ледяной улыбкой леди Уинтер.