Дождь усилился, и через полчаса они промокли насквозь, хотя сидели под кроной дуба. Криспин старался, как мог, укрыть собой Тильду. Он прижал ее к груди, словно ребенка, и касался щекой влажных завитков волос, убеждая себя, что тем самым защищает ее от дождя.
Он посмотрел на Анти – девочка прильнула к его боку и старалась не показать своего страха перед грозой. Но Криспин чувствовал, как при каждом громовом раскате она вздрагивает.
– Ты очень смелая девочка, Анти, – ободряю-щим тоном произнес он. – Моя сестра Джорджи, леди Хастингс, в твоем возрасте боялась грозы.
Это было ложью, но зато Анти храбро ответила:
– Я… не очень люблю грозу, но когда рядом вы и мама…
– Выходит, ты очень-очень смелая, – серьезно ответил он. – Быть смелой – значит делать что-то, чего боишься.
– Как мама, когда она отогнала от меня собаку? – спросила Анти и, чихнув, прижалась поближе к Криспину, так как раздался сильный удар грома.
– Так вот, оказывается, что произошло!
Криспина охватила дрожь, но не от ледяных струек, стекавших по спине. Он представил себе, чем могло закончиться нападение собаки на Анти – девочке грозила смерть, так как собака наверняка вцепилась бы ей в лицо и горло.
Поведение Тильды было ему понятно – бессознательный природный инстинкт защитницы руководил ее действиями… и он так же поступил по отношению к ней. Она даже не успела испугаться за себя, а если бы испугалась, то – Криспин был уверен – это ее не остановило бы. Страх за ребенка затмил все. И теперь она, страдая от боли, лежит у него на коленях. Она закусила нижнюю губу, и сквозь зубы иногда вырывался стон.
Криспин покрепче обнял ее и сказал Анти:
– Ты очень счастливая девочка, раз у тебя такая мама. И мама счастливая – потому что у нее есть ты.
Он с нежностью поцеловал Тильду в голову. Как сладко пахнут ее волосы и как приятно мокрый завиток щекочет ему губы! Она со вздохом прижалась к нему поближе. Вот бы вечно держать ее в своих объятиях! Но все кончится, когда приедет карета. И чем скорее это произойдет, тем лучше, так как Тильда может простудиться… и еще потому, что ощущение ее мягкого тела сведет его с ума и он будет не в состоянии отпустить Тильду от себя.
Карета появилась очень быстро. Ею управлял Фарнем, который чуть не загнал лошадей. С козел соскочил мальчишка-конюх и, задыхаясь, сообщил:
– Мистер Гай ускакал на Аполлоне за доктором, ваша милость.
Криспин отнес Тильду в карету. Молодец Гай – поступил разумно: взял самую быструю лошадь и сам поскакал за врачом.
В карете лежало несколько попон, и Криспин заботливо укутал в них ослабевшую Тильду. Ее бил озноб от пережитого потрясения, потери крови и холода.
Когда они приехали домой, то для Тильды уже была готова теплая постель. В вестибюле их ждала герцогиня.
– Неси ее прямо наверх, Крис. В спальне Милли и горничная. А я займусь Анти. Для нее приготовили горячую ванну.
Она протянула девочке руку, но та боязливо посмотрела на мать, лежащую на руках Криспина. Тильда приподняла голову.
– Анти, иди с леди Сейнт-Ормонд, – еле слышно выговорила она. – Я не хочу, чтобы ты простудилась. А обо мне позаботится дядя Крис.
Гай вернулся вместе с врачом и сразу же провел его к Тильде, которую Милли и Сара уже успели переодеть в ночную рубашку и уложить в постель. Криспина они, не церемонясь, прогнали из спальни. Но, узнав, что Тильду уложили, Криспин вернулся обратно и, невзирая на вежливые просьбы Милли и громкое негодование Сары, не сдвинулся со стула у кровати.
Тильда лежала, упрямо стиснув губы, изо всех сил стараясь не потерять сознание. Он был потрясен ее мужеством.
Приехавший врач кивнул Криспину в знак приветствия и начал развязывать самодельные бинты. Но, увидев раны, не удержался от крепкого словца.
– Проклятье! Прошу прощения у дам, но какого дьявола она полезла к собаке?
– Собака напала на ее пятилетнюю дочь, – объяснил Криспин.
– Понятно. Значит, предотвратить это было невозможно. Благодарение Богу, что она оказалась рядом, иначе собака загрызла бы ребенка. Так. Правая рука в худшем состоянии. Придется накладывать швы. Вы слышите меня, леди Уинтер?
Тильда медленно открыла глаза, и у Криспина сжалось сердце.
– Я дам вам настойку опия, леди Уинтер, – сказал врач. – Это немного уменьшит боль, пока я буду накладывать швы на самые глубокие раны. – Он повернулся к Криспину. – Несмотря на опий, придется кому-нибудь ее держать. И еще один человек должен подержать руку.