Изящным жестом он взял из негнущихся пальцев Тильды бокал и с низким поклоном передал мисс Бентон.
– Мисс Джейн, я ваш покорный слуга. Надеюсь, вы окажете мне честь станцевать со мной в другой раз.
Он еле удержался от торжествующей улыбки и предложил руку Тильде, поскольку зазвучала музыка.
– Если леди Уинтер соблаговолит танцевать с таким дряхлым кавалером…
Он не ожидал, что она вздрогнула и чуть не споткнулась, когда он закружил ее.
Криспин приготовился к тому, что придется приноравливать свои шаги к шагам Тильды. И вдруг, к его крайнему удивлению, она сразу попала в такт, и они легко закружились в вальсе. В его руках она была словно в уютном гнездышке.
Он все понял! Мысли унеслись в прошлое, к партнерше, которая так же легко следовала за его движениями. Он вспомнил… золотистые глаза и смущенную улыбку девушки, приглашенной им на танец. Прошедших лет как будто не бывало, и он узнал робкую и неловкую дебютантку в грациозной взрослой даме. Неужели он не ошибся и это она?
– Тильда…
Блестящие глаза сверкнули.
– Будьте столь любезны – оставьте фамильярность, ваша милость! – Она вызывающе вскинула голову, а он смотрел… на нежную шею с мягкой ложбинкой у ключиц.
– Мы ведь не в первый раз танцуем вместе, не так ли, дорогая? – с улыбкой спросил он, не придав значения ее словам. – Теперь-то я знаю, почему мне казалось, что я вас видел раньше. Когда это было? Семь лет назад? Во время вашего первого и единственного сезона дебютантки?
В ее глазах промелькнуло удивление, и она кивнула.
– Теперь я все вспомнил, – сказал он. – Моя партнерша почувствовала себя плохо, и я пригласил вас. Мне в голову не могло прийти, что вы – родственница Пембертонов. С тех пор вы так сильно изменились, что я вас не узнал.
– Вы мне льстите, ваша милость, – последовал холодный ответ.
В этом вся леди Уинтер – настороженная и холодно-равнодушная. А где же скрывается Тильда? Та трепещущая от страсти женщина, которую он целовал в полутемной галерее? А неуклюжая дебютантка, чудесным образом превратившаяся в его объятиях в прекрасного лебедя? На самом деле он этого не забыл. Уже тогда он заметил девушку, неловко танцующую с редкими кавалерами, смутно помнил ее имя и подумал о том, что надо ее избегать. А когда пришлось станцевать с ней, чтобы не обидеть, оказалось, что в паре с ним она двигалась грациозно и ритмично. Вот как сейчас, когда они летят по зале и она свободно чувствует себя в его объятиях.
Он вспомнил, что тогда они разговаривали, правда, он забыл, о чем. Но она его очаровала еще и этим. Потом он высматривал ее на балах. Теперь понятно, почему его попытки были тщетны – дядя заставил Тильду принять предложение лорда Уинтера.
Но как она изменилась! Ее высокая фигура округлилась и, утратив прежнюю угловатость, стала изящной. Изменения коснулись не только внешности, и, как ни странно, искренняя девочка превратилась в замкнутую и скрытную особу. Она восхищает и очаровывает, но светский лоск служит ей броней, а острый ум разит подобно рапире, подумал Криспин. Что она так старательно оберегает? И даже сейчас, когда она легко кружится в его объятиях, между ними – преграда. Она парит в танце, но живости в ней нет. В чем дело? Ведь когда он ее поцеловал, она в порыве страсти вспыхнула.
– Вы примите мое извинение, если я вас об этом попрошу? – Он не поверил собственному голосу, произнесшему эти слова. За что, черт возьми, он просит прощения? Ведь не за то, что по прошествии семи лет забыл один-единственный танец? А кто полуодетый носился по коридору ранним утром! Она! И провела ночь в постели его кузена!
Она опустила длинные ресницы.
– Почему… почему вы извиняетесь? – Ее голос слегка дрожал. – Вы вовсе не обязаны помнить всех партнерш.
Они продолжали вальсировать. Криспин спокойным тоном ответил:
– Я приношу извинение, потому что не имел права поступать так, как поступил. Меня не касается, есть у вас связь с моим кузеном или нет. – Он почувствовал, как она вздрогнула. – Однако я настоятельно советую вам не ходить ночью по коридорам – это породит нежелательные для вас разговоры.
У нее в легкой усмешке изогнулись губы.
– Последняя заповедь, – с горечью произнесла она.
Он удивленно на нее взглянул, а она невесело рассмеялась.
– Главное – не попасться на глаза. Это ведь золотое правило лицемерного света.
Он кивнул.
– Ради собственной репутации приходится его соблюдать. – Ему самому настолько было противно давать такой совет, что он даже ощутил горечь во рту. Как отвратительна бывает порой житейская мудрость…
Глаза Тильды метали молнии.
– Ваша милость заблуждается… – Она на секунду замолкла. – Когда я веду игру, то придерживаюсь собственных правил, ваша милость. Мне слишком долго навязывали чужую игру.
Он ужаснулся при мысли о том, как свет отомстит ей, если она будет упорно следовать своим правилам.
– Тильда… подумайте… ведь ваша мать…
Она замерла на месте и прожгла его взглядом.
– Я не позволю неуважения по отношению к моим родным… или ко мне, ваша милость! Я – вдова и вправе сама выбирать, кому отдать… предпочтение.
– И вы уже выбрали?
– Да, – кивнула она.
Танец закончился, и она отодвинулась от него. Он не сразу ее отпустил. Ему страстно хотелось обнять ее и поцеловать прямо сейчас, на глазах у всех, чтобы ожила трепещущая, пылкая ночная нимфа.
Пелена спала с его глаз, как только он перестал ее касаться. Чудесное видение, ослепившее его, исчезло. Перед ним леди Уинтер, она вежливо благодарит его за танец и отходит в сторону. Он, улыбаясь и что-то говоря гостям, ведет ее к сидящим дамам, а в мозгу стучит: как, черт возьми, он до сих пор не понял, что любит ее!
Когда он с поклоном удалился за угощением, то с ужасом осознал, что надежд у него нет. Во-первых, она – компаньонка кузины, которой он вот-вот сделает предложение. Этого уже достаточно для злобных намеков светских сплетниц. Они тут же запустят в Тильду когти. А во-вторых, если у нее связь с Гаем, то вполне возможно, что тот собирается на ней жениться. В конце концов, она – богатая вдова. Ничего нет странного в том, что кузен торопит события. Это вполне понятно, подумал Криспин и… пришел в ярость. И последнее – и самое существенное – препятствие: он дал Тильде повод для неприязни и недоверия. Он выругался себе под нос. Только сейчас ему стало понятно, почему она ему небезразлична: он помимо воли влюбился в эту женщину! Черт бы ее побрал! И неважно, что ему не удалось добиться от нее физической близости.
Проклятье! Что ему делать? Жениться на Амелии? Тогда он наверняка сможет, к своему удовольствию, видеться с Тильдой очень часто. А что, если Гай сделает Тильде предложение?
– Итак, Сейнт-Ормонд, вы со мной согласны? – умиротворенным голосом спросил сэр Ричард, и Криспин опомнился. – Вы что-нибудь предпримете, чтобы посадить этих преступников в тюрьму?
Господи! С чем он, оказывается, согласен?
– Я подумаю об этом, сэр Ричард, – уклончиво ответил он, и не погрешил против истины, так как придется что-то делать с браконьерами, о которых сообщал Марлоу. Утром он с ним повидается.
Сэр Ричард хмыкнул, но Криспин любезно ему улыбнулся.
– Я всегда готов выслушать ваши доводы, сэр Ричард. Но мне необходимо подумать.
– Тут не о чем думать, – проворчал старик. – Ха-ха! Разве я не знаю, сколько вы уже потеряли дичи? Такое не скроешь, мой мальчик! И вот что я скажу: если я поймаю негодяев, продающих дичь, то отправлю их прямо на каторгу, а вы и глазом не успеете моргнуть.
Криспин засмеялся.
– Если только вас не подстрелят раньше, когда вы поедете в гости к сэру Мэтью. Кстати, как он поживает?