Гном был доволен сделкой и быстро научил королеву эльфов танцевать. Потом он сердито потребовал.
— Я хочу сейчас же получить свои крылья.
Фея быстро взмахнула своей волшебной палочкой, и гном превратился в крошечного маленького комара, размером не больше бородавки на коже лягушки.
— Вот теперь у тебя есть свои крылья, — засмеялась королева эльфов. — Навсегда! Теперь убирайся, пока я не наступила на тебя!
А когда мы встретимся в следующий раз, будь повежливей.
— Мораль этой истории двойная, — пояснила Джейд своим внимательным слушателям. — Во-первых, жадность может довести вас до беды, так что будьте осмотрительны, когда просите что-нибудь. И второе, следите за своими манерами, особенно когда разговариваете с королевой эльфов.
Сделав это последнее пояснение, Джейд подняла голову и посмотрела прямо туда, где в тени стоял Мэтт. Он понял, что она уже давно знает о его присутствии, и теперь она молча бросала ему вызов.
Шагнув вперед, он прямо встретил ее вызывающий взгляд. Потом знакомый жар снова наполнил его, когда ее глаза, казалось, смотрели на него с еще более сильным чувственным пылом. Между ними не было сказано ни слова, но он чувствовал себя так, словно она оказывала на него какое-то магическое, волшебное воздействие, точно она была не просто продажная женщина, а ирландская чародейка, похожая на королеву эльфов из сказки, которую она только что рассказывала детям.
С трудом он отвел взгляд и посмотрел на детей.
— Ужин ждет, — спокойно сообщил он им. — Пойдемте, надо умыться.
Бет взяла ребенка у Джейд, и малыши прошли мимо него, бросая на него долгие виноватые взгляды. Мэтт повернулся, чтобы уйти.
Его остановил голос Джейд.
— Вы не накажете их, нет?
Он снова повернулся к ней.
— Они намеренно ослушались меня, — твердо произнес он. — За это им нужно будет сделать замечание.
— Как?
— Я еще не знаю, но, мне кажется, хорошего нравоучения будет достаточно, не так ли?
— За то, что они приходили ко мне?
— За то, что они ушли далеко от фургона и даже не сказали мне, куда отправились.
— Вы не будете их бить? — нахмурившись, продолжала настаивать она. — И не отправите их спать без ужина? И не заставите их молиться и раскаиваться в грехах, которые они и не думали совершать?
Мэтт был ошеломлен ее предположениями.
— Господи, женщина! — возмутился он. — За кого же ты меня принимаешь?
— Не думаю, что вам хотелось бы это узнать, — сухо ответила она. — Мне просто нужно знать, что вы не накажете этих малышей.
Мэтт не мог поверить в то, что слышал, так же, как чуть раньше не ожидал услышать, что Джейд рассказывала сказку его маленьким питомцам.
— Я никогда и пальцем не тронул ни одного из этих малышей, и я не собираюсь начинать это делать сейчас.
Она все еще была не вполне убеждена.
— Вы обещаете? Честное слово?
— Клянусь на своей Библии. Теперь вы удовлетворены? Могу я пойти и накормить своих голодных птенцов, пока ужин еще не превратился в угли?
Она кивнула, а потом добавила.
— Спасибо. Может быть, я составила о вас не правильное мнение раньше.
— Возможно, что и я составил о вас неверное мнение, — признал он. — По крайней мере, частично.
Он повернулся было, чтобы уйти, когда ее слова заставили его снова остановиться.
— Если сегодня кому-то и придется раскаиваться, то эти молитвы, проповедник, скорее всего, должны принадлежать вам, потому что целую минуту вы смотрели на меня так, словно я была единственным куском пирожного во всем магазине.
Она замолчала, чтобы он уловил эту мысль, а потом с заразительным смехом, от которого у него по телу прокатилась горячая волна желания, добавила:
— И я хотела бы оказаться этим куском пирожного — именно вашего любимого.
И если она собиралась захватить его врасплох, то сама оказалась крайне удивлена его реакцией. Вместо того чтобы застыть и разразиться праведным гневом, он обворожительно улыбнулся и мягко ответил»
— Я весьма неравнодушен к ирискам и корице и полагаю, что смесь этих двух ароматов очень подошла бы тебе.
— Сахар и пряности, неужели все это вкусно? — кокетливо парировала она.
Он расплылся в улыбке.
— Осмелюсь утверждать, даже более чем вкусно и приятно.
Ранним утром следующего дня, когда девушки собирались готовить завтрак, к их лагерю подошла пожилая женщина с суровым взглядом.
— Я — Тилда Браннер, — отрывисто произнесла она. — Преподобный сказал, что вам, девушки, нужен, кто может научить вас готовить, и что, возможно, вы будете платить за уроки. Должна вам сказать прямо, я не уживаюсь с женщинами, продающими свои ласки, но мне нужны деньги. Так что, вы согласны или нет?
Все шесть молодых женщин удивленно смотрели на нее. После небольшого напряженного молчания Мэвис сказала:
— Это очень любезно с вашей стороны, миссис Браннер. И со стороны преподобного Ричардса. Сколько вы хотите брать с нас за уроки?
— Я бы хотела доллар за урок.
Мэвис посоветовалась с подругами, и они все согласились.
— Мы согласны. Когда можно начинать?
— Да прямо сейчас. Зачем терять время? — ответила Тилда, кивнув на полусырой бекон и подгоревшие яйца, которые девушки приготовили для себя. — Надеюсь, у вас достаточно яиц. И я надеюсь, у вас хватило смекалки положить их в кукурузное зерно для сохранности.