- Но ведь все это было так давно... - засомневалась Марджери.
- И наверняка есть люди, которые хотели бы все оставить как есть.
Глаза Марджери засияли, она в предвкушении облизнула губы.
- Ты думаешь, будет большой скандал?
- Я надеюсь, что будет большой скандал! Который мы сделаем собственными руками!
- Как она - свои одежки, - неприязненно заметила Марджери.
Платья Элизабет висели в углу огромной, со сплошными зеркалами, гардеробной, сбившись вместе, как бы для защиты. Марджери, вопреки желанию, была под впечатлением. Они были сшиты безукоризненно. Элизабет Шеридан без труда получила бы место в любом большом парижском Доме моды благодаря своему умению обращаться с иглой. Конечно, это копии - но с ее размерами нельзя рассчитывать ни на что другое.
Огромная, толстая корова! Марджери с удовольствием разглядывала собственное отражение в зеркале в резной и золоченой раме - прямая, как тростинка! И необыкновенно элегантная в брюках и рубашке от Келвина Кляйна. Изящная, насколько это возможно, мисс Денежный мешок должна пройти долгий путь, прежде чем сможет состязаться с Марджери ди Примачелли по части нарядов. К тому же ей придется здорово похудеть!
Она подмигнула своему отражению. Несмотря на приказ Дана относительно Лондона, она собралась ехать в Италию. При мысли об обнаженном теле Андреа у нее сжималось все внутри. Она всегда сумеет удержать его при себе, то намекая на наследство, которое оставил ей Ричард, то называя какие-нибудь цифры. Ей придется дать ему какие-то символические доказательства грядущего богатства, и он размякнет. Никто вне острова не знает содержания Ричардова завещания и не узнает. Но нет никакого вреда в том, чтобы держать всех в неведении, дразнить их... Она выучилась у Ричарда, как мошенничать по-крупному. Чем больше ложь, тем охотнее люди верят в нее. Ричард доказывал это постоянно. И если Дан сказал, что что-то не так, она не сомневалась ни минуты, что он обязательно разыщет тщательно скрываемые дурно пахнущие факты. Дан был умен, а Ричард отлично выучил его. Как и она выучила свои уроки. Дан прав. Сейчас самое время пустить в ход выученное. Он быстро оглядел комнату, чтобы проверить, не осталось ли следов их поисков. Он был мастером в искусстве шпионажа. Еще один из уроков Ричарда. Она самодовольно ухмыльнулась. Ричард научил их выполнять грязную работу в собственных целях. Что за удовольствие воспользоваться этими навыками против самого Ричарда и этой жесткой, холодной его незаконной дочки.
Ньевес привязала лошадь к веранде, оставив ее щипать пробивающуюся сквозь песок траву, затем, взяв из условленного места ключ, открыла дверь коттеджа на пляже и проскользнула внутрь, а дверь закрылась за ней.
Здесь все было чисто и убрано. Это она поддерживала здесь порядок. Больше никто сюда не ходил. Дэв приезжал, только когда Ричарда не было на острове, так повелось после того скандала... Ньевес вздохнула.
Затем пошла на кухню, положила принесенные с собой цветы. Взяла из гостиной вазы, большие сине-белые дельфтские вазы, выбросила старые и поставила новые цветы - пламенеющие розы, букеты гибискуса, бугенвилеи и олеандра, - поставила одну на каминную полку, сбоку от картины Дейвида, изображавшей яхту Дэва, "Пинту", другую на столик рядом с диваном, третью на письменный стол Дэва у окна.
Затем она достала пылесос и жидкость для протирки мебели из кладовки и убрала и протерла все: большой старый стол, на котором была портативная пишущая машинка, стопка линованной желтой бумаги и старая керамическая кружка с отбитой ручкой, где стояли остро отточенные карандаши, затем якобитские кресла с высокими спинками, которые дала ему Хелен, потом оконные переплеты за тонкими прозрачными занавесками и большой стол у стены. Когда все было сделано, Ньевес сварила себе чашку кофе и вернулась с нею в гостиную, свернулась в уголке старого дивана в кретоновом чехле, страстно желая, чтобы Дав очутился здесь, на обычном своем месте, в противоположном углу дивана.
О, Дэв, Дэв.., если бы ты только был тут! Мы бы могли поплавать под парусом... Она всмотрелась в изображение "Пинты", плывущей по морю с развевающимися белыми и синими парусами, ярко-алым корпусом и сияющей медью.
О, если бы ты только был тут... Ты бы не позволил ей командовать тобой. Она не посмеет... Никто не посмеет. О, Дэв... Все так ужасно.., все поломалось. Она как болезнь, поразившая всех нас.., она отравляет воздух, которым мы дышим. Никогда не знаешь, где она попадется тебе навстречу. Я обнаружила ее вчера около часовни в саду.., это мое место, куда я всегда хожу, а она сидела там с книжкой.., она ничего не делает, только читает.., и когда я шла по ступенькам, она подняла голову и посмотрела на меня.., я повернулась и ушла... но мне хотелось убежать!
Она причиняет мне боль, Дэв.., мне все сейчас причиняет боль.., я не хочу оставаться здесь, но и не хочу возвращаться в школу, хотя тетя Хелен говорит, что это нужно.., я боюсь уезжать, когда она остается здесь.., и я не выношу, когда папа бродит вокруг нее, а она даже не замечает, что он здесь! Она холодная, Дэв, жесткая и враждебная.., бессердечная. Как она может быть дедушкиной дочерью? Он был такой живой, такой теплый.., а она холодная, мертвая... О, Дэв, как он мог со мной так поступить? Я думала, что он любит меня...
Я верила, что он любит меня.
Если бы ты был здесь, я могла бы поговорить с тобой, рассказать тебе, а здесь поговорить не с кем. Тетя Хелен хуже, чем когда бывает отрешенной и далекой от всего. Касс проводит время с нею. Марджери только и думает, что о своей внешности, а Дану я не доверяю... только Харри добрый.., но не как ты, Дэв, никто не понимает меня так, как ты... О, если бы я только могла рассказать тебе...
Вдруг она выпрямилась.
- Почему бы и нет? - взволнованно произнесла она вслух. - Мне надо поговорить с кем-нибудь, или я умру. Если он не может приехать ко мне, я поеду к нему - как я не раньше не додумалась? - И она быстро пролезла по дивану к столику, на котором стоял телефон. Не трать времени. Сделай это, и сделай сразу же.
***
Элизабет Шеридан на минуту остановилась, поправляя солнечные очки, прежде чем шагнуть из прохлады кондиционированного воздуха в раскаленный полдень.