- Обязательно будет, - ухмыльнулся Дейвид. - Всегда бывает. Ты не выходила из своей каюты даже на "Темпестине".
- Наглотаюсь таблеток. Я еду и все. А если мы собираемся в кино, то уже пора.
Их было восемь, поэтому они поехали в большом "роллсе": трое на заднем сиденье, трое на среднем и Ньевес рядом с Дейвидом, который сел за руль. Дэв следовал за ними в спортивном "мерседесе". В поселке он помахал им рукой и свернул в сторону, а они поехали в другую.
Было уже почти одиннадцать, когда они вышли из кинотеатра вместе с толпой деревенских жителей, которые приветливо им улыбались. Хелен задержалась, чтобы поговорить со знакомыми.
- О! Это Дэв! - Ньевес бросилась туда, где стоял Дав, прислонившись к "мерседесу". Он с кем-то разговаривал. - Дэв, зря ты не поехал с нами! Фильм изумительный!
- Конечно, если он понравился тебе. - Дэв улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
Касс даже не поняла, как все это произошло. Сначала они слонялись по площади, а деревенские жители беседовали то с одним, то с другим членом семьи, потом все стали потихоньку смещаться к "роллсу". Она первой села в машину, следом за ней - Харви, Хелен и Матти. Дейвид забрался на водительское место. Но когда Касс выглянула в окошко, она увидела, что Дэв остановил Элизабет, держит ее за руку и говорит что-то Ньевес. Потом Ньевес повернулась и в безутешной печали, еле волоча ноги, направилась к ним.
- Где Элизабет? - резко спросила Касс.
- Она поедет с Дэвом. Он сказал, что ему нужно поговорить с ней. Ньевес уселась рядом с отцом, но было видно, что она напряжена и расстроена.
- Ты сказала, что она, может быть, захочет помочь ему, - напомнил Дейвид, и Касс подумала: значит, он тебе рассказал...
- Все здесь? - спросил Дейвид, обернувшись. Касс изо всех сил вытягивала шею, но, когда "ролле" заворачивал за угол, Дэв и Элизабет все еще стояли на том же месте. Потом они исчезли из виду.
Касс пришла в ярость. Опять этот настырный сукин сын! Черта с два! Деньги тут ни при чем! Совершенно необязательно было увозить ее в двухместной машине только для того, чтобы поговорить о делах. Он вполне мог сделать это завтра на яхте. Ничего хорошего из этого не выйдет. Но разве он не говорил, что все еще способен продаваться? И разве не ты сама, идиотка, завела об этом разговор? Ты сама виновата - ты и твой длинный язык. Она так часто смотрела в заднее стекло, что Харви раздраженно сказал:
- Я думаю, милая Касс, что Дав вернет Элизабет в целости и сохранности.
Вот именно, подумала Касс, в целости и сохранности. Хорошо бы.
"Мерседес" не появлялся. Выйдя из машины, она сделала вид, что хочет подышать благоуханным ночным воздухом, но ее взгляд сканировал холм и дорогу, как радар. Пустынная дорога белела в лунном свете. Ей не оставалось ничего другого, как тащиться вслед за остальными в дом, где их ждали кофе и сандвичи. Касс жевала, глядя одним глазом на дорогу, а другим - на часы. И по мере того, как проходило время, ее беспокойство росло. Когда Дэв наконец появился, он был один. Касс сверлила его взглядом, но не находила в нем никаких перемен. И, как всегда, от него исходила необъяснимая сила, которая заставила Матти выпрямиться и поправить прическу, Хелен - засиять улыбкой, а Ньевес - броситься ему навстречу.
- Где Элизабет? - отрывисто проговорила Касс.
- Ушла к себе. Есть еще кофе?
- Уже остыл, - ответила Хелен. - Я позвоню, чтобы принесли свежий.
- Значит, твоя добродетель не пострадала? - невинно заметила Матти. Нов глазах у нее плясали искорки коварства.
- И это единственная награда за все мои страдания, - серьезным тоном пошутил Дэв.
Ни по его голосу, ни по поведению ничего нельзя было сказать. Когда надо, он умеет сохранять поразительное спокойствие, злобно думала Касс. Но она следила за временем. Пятьдесят две минуты. За это время могло произойти Бог знает что. Ладно, теперь надо выяснить, что именно.
- Я больше кофе пить не буду, - заявила она, поднимаясь и делая вид, что безудержно зевает. - Еле держусь на ногах. Так смешно было... - Она направилась к двери, сдерживая шаг. Не бежать. Взявшись за ручку, она задержалась и обернулась.
- Во сколько завтра?
- Я хочу выйти в семь, - ответил Дэв. - Путь неблизкий.
- Я буду готова к семи, - пообещала Касс и добавила, сказав чистую правду:
- Ни за что на свете этого не пропущу.
Ванная комната была заперта изнутри. Касс постучала.
- Элизабет? Как ты?
- Все в порядке. - Но Касс не узнавала ее голоса.
- Я просто хотела тебе сказать... Дэв собирается выйти в семь.
Молчание.
- Элизабет!
- Да, я слышала. В семь.
Касс прижала ухо к двери.
- Ты еще не раздумала?
Снова молчание.
Касс подергала ручку.
- Элизабет! С тобой действительно все в порядке?
На этот раз молчание было таким продолжительным, что она снова стала судорожно дергать ручку, охваченная приступом страха, от которого хотелось завопить.
Дверь открылась так неожиданно, что Касс ввалилась внутрь, налетев на Элизабет, завернутую в большое купальное полотенце, закрывавшее тело до самой шеи. Касс инстинктивно вцепилась в него, полотенце распахнулось, и в глазах Касс навек запечатлелись синяк на белоснежной коже левой груди Элизабет, темно-красные, набухшие соски и воспаленные распухшие губы.
В следующее мгновение полотенце было на месте, а Элизабет выталкивала ее из комнаты и говорила срывающимся от бешенства голосом:
- Я не глухая. Ты сказала "в семь часов", и я это слышала. Я не опоздаю. Что тебе еще нужно? Дай мне поспать в конце концов!
Касс пришлось прислониться к дверному косяку.
- Да, конечно... Извини... Я просто хотела...
Потом она выбежала из комнаты.
У себя в спальне Касс бросилась на постель, зарывшись лицом в подушки, чтобы заглушить рвущиеся из груди рыдания.
- Сука! Обманщица! Шлюха! Они там трахались до одурения!
Она изливала боль и ярость в этих криках, пока у нее не заболело горло, во рту не стало горько и не пришло ясное осознание того, чего нельзя было больше отрицать, о чем она старалась не думать все эти дни. Случилось самое худшее. Она влюбилась в Элизабет Шеридан.