— Понятно, — вздохнула я. — Только, если я в конце концов озверею от его постоянного присутствия, виноват будешь ты!
Ванцов ушел, унося с собой загадки и тайны уголовного розыска, а Лариков уставился в телевизор с таким озабоченным видом, что даже идиоту стало бы ясно — вовсе ему неинтересно смотреть на Андреа дель Бока, которую почему-то нам старательно показывали с утра до вечера.
— Ты стал интересоваться «мылом»? — нарушила я молчание, которое меня уже изрядно нервировало.
— Да, — промычал Лариков. — А что?
— Да ничего, — произнесла я. — Если тебе это нравится, пожалуйста. Люди от безделья еще и не так крышами съезжают…
Он не обратил на мои слова никакого внимания, настолько погрузился в созерцание мук Антонеллы! Вернее, погрузился-то он в свои размышления, которые были мне очень интересны, а делал вид, что целиком поглощен придуманной трагедией, и это делало его «размышлизмы» еще более интригующими.
Ибо нет ничего интереснее для любопытного ума Сашеньки Данич, чем скрытые от нее тайны!
Как бы из него эти самые тайны выбить?
Взяв в руки свой пистолетик, я приставила его к виску Ларикова и оглушительно заорала:
— О чем вы тут говорили с Ванцовым?
Он вздрогнул от неожиданности и уставился на меня с укоризной.
— Ты же знаешь, — сказал он. — И незачем так орать!
— Я знаю только то, что вы сочли нужным мне сказать, — тихо, почти шепотом, сказала я. — А мне интересно все. Я же долго варила кофе! А на то, что мне сказал Ванцов, хватило двух минут! Где остальные десять?
— Чего?
— Десять минут разговора? — не унималась я. — О, пардон! Даже не десять — двенадцать! Двенадцать минут я варила кофе и делала бутерброд!
— Не для твоих это ушей, — отмахнулся он. — Саш, честное слово! Не надо тебе этого!
— А тебе?
— Мне надо, — отрезал он. — Потому что я тоже сыскарь. И в прошлом работал именно в прокуратуре. Если меня просят о помощи, я не могу отказать!
— Ах, вот как! — вскипела я. — А я, значит, так просто забежала с вами кофейку попить? Значит, когда надо, — Саша помоги, а сейчас мы делаем вид, что Саша вообще не сыскарь? Вспомнили, что она скромно изучает старофранцузский? Зануды вы оба!
И я уселась в углу с насмерть обиженным видом.
— В следующий раз буду умнее, — проворчала я через некоторое время, не выдержав затянувшейся паузы. — Насую вам в карманы жучков и буду знать все, о чем вы тут без меня разговаривали!
— Сашка, я сейчас молюсь, чтобы появился клиент и твое безделье перестало действовать тебе на мозги! — взорвался Ларчик. — Потому что ты такие глупости говоришь, что я с ума сойду, все это выслушивая!
— А мне теперь нельзя работать, — с мстительной улыбочкой выдала я. — Потому как твой Ванцов не разрешает мне в одиночестве разгуливать по улицам! Как же я стану следить? Или ты будешь постоянно таскаться за мной?
— Ничего, я буду сам таскаться, а ты тут будешь сидеть и печатать фотографии.
Я уже придумала великолепную тираду, чтобы сбить с него эту невыносимую, чисто мужскую спесь, как наш разговор прервали.
Поэтому на звонивший телефон я взглянула с отвращением.
— Трубку, может быть, стоит поднять? — насмешливо поинтересовался Ларчик. — Или ты объявила забастовку?
— А если это маньяк? — отомстила я. — Он меня уже выследил и теперь прикидывается клиентом!
Я подняла трубку.
— Андрея Петровича можно? — голос был женский.
— Тебя, — протянула я ему трубку.
— Кто? — спросил Лариков.
— Маньяк, конечно, — улыбнулась я ему. — Прикинулся, правда, женщиной. Но это дела не меняет!
Он пропустил мои колкости мимо ушей. «Ну и ладно, — подумала я. — Все одно — от этого безделья и тревоги я сойду с ума. Лучше выпью еще кофе на кухне. Тем более что там можно послушать музыку». От передач по нашему телевизору на меня уже напали уныние и скорбь.
Впрочем, через несколько минут он тоже появился на пороге кухни. Спокойно и нахально отпив кофе из моей чашки, сел напротив и попытался растопить лед моей обиды своей улыбочкой.
— Сашенька, ты только не обижайся, ладно?
— Поздно, я это уже сделала, — отрезала я.
— Саша, ну пожалуйста!
Он встал передо мной на колени.
— Тогда расскажи о Ванцове, — потребовала я.
— Не могу! — взмолился он.
— Ну и торчи на своих дурацких коленях до второго пришествия, — безжалостно отреагировала я.
— Саша!
— Не слышу.
— Саша, а если я тебе скажу, что у нас клиент? Ты все равно не будешь со мной разговаривать?