– Все еще болит? – сочувственно улыбнулся он.
– Меньше. Но я не жалуюсь. – Последняя фраза, произнесенная совсем другим тоном, предназначалась Холту.
– Садись здесь – я помассирую тебе плечи, – предложил Гай.
– Это приглашение слишком заманчиво, чтобы его можно было отвергнуть. – Проигнорировав пронизывающий взгляд Холта, она уселась перед Гаем, скрестив ноги.
Ладони Гая легли ей на плечи и принялись осторожно разминать затекшие мышцы. От боли и наслаждения с ее губ сорвался тихий вздох. Закрыв глаза, она наклонила голову, и волосы черным водопадом упали ей на лицо. Пальцы Гая творили чудеса с ее измученным телом. Она опять поразилась, какой он чуткий и внимательный.
– М-м, ты будешь прекрасным мужем какой-нибудь девушке, – пробормотала она и тут же пожалела о своих словах. Неизвестно, какие выводы он может сделать. – Жаль, что у меня болят ноги, а не спина.
– Я буду двигаться вниз, – ответил он. Рядом с ними зашевелился Холт. Он подбросил в костер сухую ветку.
– Нам нужны еще дрова, Гай, – резко сказал он.
– Зачем ты посылаешь его? – спросил Руби. – Он не знает, где я нашел то сухое дерево, и будет полночи его искать. Мне легче принести дрова, чем объяснять дорогу. Кажется, ты достаточно умен, Холт, чтобы и самому это сообразить. И будь я проклят, если понимаю, почему ты так поступаешь. Сиди на месте, Гай.
Руби распрямил свое сухопарое тело и поднялся.
– Я принесу дрова.
Диана почувствовала себя неловко.
– Ты в какую сторону пойдешь, Руби?
– Туда, – он махнул рукой направо. – А что?
– Хоть мне и не хочется двигаться, – она встала на колени, выскользнув из-под рук Гая, – но нужно отлучиться по естественным надобностям. Было бы неприятно наткнуться на тебя в темноте.
– Ну, если ты на кого и наткнешься, то вряд ли это буду я, – заявил тот.
Диана встала.
– Я недолго, – небрежно бросила она и скрылась в темноте. Если Гай и подозревал, что у нее были совсем другие причины, чтобы уйти, то не подал виду.
Ночи в пустыне всегда прохладные, а на этой высоте температура опускалась ниже обычного. Диана не стала задерживаться на холоде и поспешила к костру. Подойдя уже совсем близко, она услышала голос Гая.
– Почему бы тебе не заткнуться, Холт? Я уже достаточно взрослый и соображаю, что делаю. Кроме того, ты не знаешь Диану так хорошо, как я.
Она не разобрала тихий ответ Холта, но отлично представляла себе, как он презрительно кривит рот. Диана застыла на месте. Она знала мнение Холта о себе и понимала, что он постарается убедить сына в своей правоте.
Гай вскочил на ноги.
– Это ложь!
Холт тоже поднялся.
– Тебе просто хочется верить, что это ложь. Пора уже повзрослеть и смотреть на мир открытыми глазами, ничего не боясь.
Диана чувствовала, что, несмотря на внешнее спокойствие, он весь напрягся. В свете костра вырисовывался его суровый профиль, впалые щеки и острая линия подбородка. Диана перевела взгляд на Гая, на его искаженное гневом нежное лицо. Сын не мог быть отцу достойным противником. Ему не хватало жестокости и опыта, сверкавших в серых глазах Холта.
– Возьми свои слова обратно! – тоном обиженного ребенка потребовал Гай. – Ты извинишься за свои слова, или…
Он угрожающе сжал кулаки.
– Она не стоит драки между нами, Гай, – ответил Холт и отвернулся.
Гай схватил его за руку и дернул к себе.
– Извинись, я сказал!
Ответом ему был долгий холодный взгляд. Диана вздрогнула. Безмолвный отказ Холта загнал Гая в угол. Но он чувствовал в себе достаточно мужества, чтобы силой настоять на своем и заставить отца считаться с собой.
Холт легко уклонился от удара справа, и кулак Гая просвистел над его плечом. Потом Холт отступил, и Диана понимала, что это не трусость.
– Я не собираюсь драться с тобой, Гай.
– Возьми свои слова назад! – Гай был глух ко всему, кроме потребности отомстить за нанесенное Диане оскорбление. В пылу ярости он не замечал, что она стоит рядом.
Когда Холт вновь отказался выполнить его требование, Гай набросился на него, как молодой бык. Диана застыла на месте, не в силах пошевелиться или закричать. Холт без труда защищался, уклоняясь или блокируя удары. Те из них, что достигали цели, казалось, не наносили ему особого вреда. Даже не имеющей опыта в таких делах Диане стало ясно, что это отнюдь не первая драка, в которой участвует Холт, чего нельзя было сказать о его сыне. Гай хрипел от бессильного гнева. Один из его ударов наконец пробил защиту отца и попал в подбородок. Холт, повернувшись, рухнул на землю.
– Вставай! – тяжело дыша, крикнул Гай. – Вставай и дерись!
Приподнявшись на локте, Холт потряс головой, будто старался избавиться от звона в ушах. Он провел рукой по подбородку и пристально посмотрел на Гая.
– Я же сказал, что не собираюсь с тобой драться, – спокойно повторил он и медленно поднялся на ноги.
Гай тут же бросился вперед, вкус успеха сделал его атаку еще более напористой. Дважды Холт не смог защититься, и его голова откидывалась назад от жесткого соприкосновения с кулаком Гая. Глаза Дианы широко раскрылись, когда она увидела ответный свинг Холта, скорее инстинктивный, чем преднамеренный. Гай упал.
Способность управлять своим телом вдруг вернулась к опомнившейся Диане, и она бегом преодолела несколько шагов до освещенного пространства, не отрывая взгляда от распростертой на земле фигуры.
– Гай! – крикнула она, чувствуя себя виноватой, что не попыталась остановить драку раньше.
Холт встал у нее на пути, заслонив от нее Гая. Из уголка его рта стекала тонкая струйка крови. Ему досталось от отчаянных ударов Гая больше, чем предполагала Диана. Глаза его потемнели и напоминали две грозовые тучи, готовые разразиться молнией.
– Отстань от моего сына! – Его грубый требовательный голос слегка дрожал. – Тебе недостаточно случившегося? Ты наконец получила то, чего всегда хотела! Держись от него подальше, говорю тебе.
Она протестующе вскинула голову, но ничего не сказала и не сделала попытки подойти ближе. Холт повернулся, опустился на колени перед неподвижным телом Гая и перевернул его на спину. Огонь костра отбрасывал золотистые блики. Холт склонился над сыном.
Желудок Дианы сжали спазмы, когда она увидела опухшее и кровоточащее лицо Гая, такое молодое и беззащитное в своей неподвижности. И все это действительно из-за нее. Диана почувствовала отвращение к себе. Она действительно такая мерзкая, как утверждал Холт, если не хуже.
– Он ранен, – тихо сказала она.
– Я позабочусь о нем сам, – отрезал Холт.
Она не могла так просто стоять и ничего не делать, все больше ощущая свою вину за то, что произошло.
– Я… я принесу воды, – . нерешительно сказала она и пошла туда, где лежали фляжки.
Когда Диана возвращалась, послышались шаркающие шаги – это был Руби. Он вошел в освещенный круг с охапкой дров. При виде склонившегося над Гаем Холта он остановился и удивленно присел.
– Что случилось? Я слышал какой-то шум, но не предполагал… Что это с ним? – Руби положил принесенные дрова у костра и поспешил к остальным.
Холт взял фляжку из рук Дианы и смочил водой носовой платок.
– Он упал, – сказал Холт, бросив на девушку предостерегающий взгляд.
– Упал, говоришь, – повторил Руби и глянул ему через плечо. – В жизни не видел, чтобы кто-нибудь получал такую рану при падении. Сдается мне, кто-то его ударил. Точно! Сшиб его с ног.
– Руби, тебе говорили когда-нибудь, что ты слишком много болтаешь? – грубо перебил его Холт. – Я же сказал – он упал. И не будем больше это обсуждать.
– Ладно, ладно, упал, – согласился Руби, но в тоне его чувствовалась уязвленная гордость. – Мне ничего не хотят рассказывать. Всегда какие-то секреты. Старому Руби, видишь ли, ничего не положено знать. Но я не слепой. Я все вижу.
Холт метнул в его сторону уничтожающий взгляд.
– Но если ты говоришь, что он упал, значит, он упал. Кто я такой, чтобы обвинять тебя во лжи, – торопливо добавил старик и отошел в сторону, продолжая что-то бормотать вполголоса.