Не было нужды объяснять, почему он выбрал для засады именно это место. С холма, возвышавшегося над местностью, он мог контролировать как выход в долину, так и неглубокую лощину, о которой только что говорил, имея прекрасную позицию для стрельбы. О том, что произойдет после, Диана старалась сейчас не думать.
– Не собираюсь никуда ехать, – заявил Гай. – И не подумаю помогать тебе в убийстве. Тебе не удастся сделать из меня своего соучастника. И Диана тоже не станет тебе помогать, а без нас у тебя ничего не выйдет.
– Диана? – Стальной взгляд серых глаз словно пригвоздил ее к месту, но девушка только отрицательно покачала головой. – Это необходимо сделать. Майор это понял, понимаешь и ты сама.
– Не слушай его, Диана! – чуть ли не приказал ей Гай. – Он не может тебя заставить, а у одного у него нет никаких шансов.
Раздираемая таким образом на части и смущенная их призывными голосами, Диана переводила растерянный взгляд с отца на сына и обратно. Ее любовь к Холту и страх за него боролись в этом взгляде с аргументами Гая и опасениями, что погоня за мустангом может стать по-настоящему опасным предприятием. Она увидела, как Холт подобрал поводья своего коня.
– Решайся же, Диана, – сказал он ей спокойным голосом.
– Она не станет тебе помогать! – с торжествующей улыбкой на губах бросил ему в лицо Гай.
Но Диана уже знала, что Гай ошибается. Отчаянно стегнув свою лошадь, она решительно пустила ее вниз по склону, стараясь не слышать протестующих, возмущенных криков юноши у себя за спиной. Она не оглядывалась и перевела лошадь на рысь, только когда они достигли сравнительно ровной поверхности каменистой пустыни. Отсюда она не могла видеть жеребца, взгляду ее были открыты только лишь вершины скал, за которыми тот укрывался от палящего солнца. Она повернула коня в направлении мрачных утесов, стараясь не думать о том, во что позволила себя втянуть и каковы будут последствия ее шага.
Когда Диана вновь увидела мустанга, он все еще отдыхал в своем прохладном укрытии, но, учуяв чужой запах, повернул голову в ее сторону и тревожно запрядал ушами. Диана поостереглась приближаться к нему, вспомнив о предупреждении Холта, которое, впрочем, было совершенно излишним. Ее лошадь слегка присела, когда Диана туго натянула поводья, останавливая ее. Жеребец затряс головой, словно приглашая девушку подъехать поближе. Через несколько секунд мустанг покинул спасительную для него тень и своим неповторимым аллюром направился, как и предполагал Холт, к руслу несуществующей реки. Диана рысью двинулась за ним следом, перейдя на галоп, когда расстояние между ними стало мало-помалу увеличиваться.
21
Мустанг был не настолько утомлен, как надеялась Диана. В течение по крайней мере одной мили ей приходилось не столько гнать его, сколько пришпоривать своего мерина, чтобы не потерять иноходца из вида. Ее конь не сможет долго выдерживать такого темпа, а скорого отдыха не предвиделось, поскольку сменить их было некому. До холма, на котором должен был расположиться Холт, было еще далеко.
На выходе из пересохшего русла Диана невольно взглянула на те деревца, где по первоначальному плану Холта должна была быть ее позиция для продолжения преследования. В глубине души Диана все-таки надеялась увидеть там Гая, вдруг ее участие в охоте заставило его изменить свое решение. Но под деревьями никого не было. Значит, рассчитывать ей теперь приходилось только на саму себя. Стараясь не обращать внимания на боль, сковавшую мышцы ее натруженного тела, Диана вновь начала подбадривать своего коня, чтобы слишком не отстать от мустанга, который уже выбирался из устья каменной реки.
Холм продолжал постепенно расти перед ее глазами. Диана пыталась сконцентрироваться на преследуемом животном, а не искать глазами случайного отсвета ружейного ствола в руках Холта. Мустанг неумолимо приближался к холму. Он еще не выбрал, двигаться ли ему по открытой местности или нырнуть в лощину, но как бы то ни было, теперь он оказался в пределах досягаемости прицельного выстрела. Диане стало нехорошо от мысли, что мустанг может быть в любой момент сражен пулей и прямо на ее глазах покатится по земле. Она невольно зажмурилась, чтобы не увидеть этого ужасного зрелища.
Внезапно ее мерин резко вильнул в сторону, чуть ли не развернувшись в обратном направлении. Диана почувствовала, как седло стало уходить из-под нее, и она начала неумолимо сползать со спины своего скакуна. В отчаянии она ухватилась за луку и краем глаза заметила дикого кролика, в панике юркнувшего в заросли шалфея. Она еще пыталась Вновь выровняться в седле, когда ее мерин сделал вдруг внезапный рывок вперед, полностью лишив наездницу точки опоры. Диана почувствовала, что летит, и ясно увидела приближающуюся поверхность иссушенной почвы. Она инстинктивно вытянула перед собой руки, чтобы хоть как-то смягчить удар при падении, и со всего маху рухнула на землю, потеряв сознание.
Когда Диана пришла в себя, то поняла, что лежит на животе. Она ощущала движение горячего воздуха на своей руке. Потом услышала какое-то фырканье, и рука ее стала влажной. Ресницы девушки дрогнули. Сквозь их неплотную завесу Диана увидела что-то белое прямо перед своим лицом.
Сознание окончательно вернулось, когда она вдруг с ужасом поняла, что это жеребец склонил над ней свою голову, изучая своего поверженного преследователя. Инстинкт подсказывал Диане, что сейчас самое главное не пошевелиться, но ее полная неподвижность была скорее вызвана сковавшим все ее существо страхом.
Продолжая с замиранием сердца следить сквозь полуопущенные веки за мустангом, Диана видела, как тот трясет головой и бьет копытом в каких-то нескольких ярдах от того места, где она лежала. Создавалось впечатление, что он призывал своего противника подняться и наконец схватиться с ним в открытом бою.
Ноздри коня раздувались, храп покраснел. Его голова была вытянута в направлении тела Дианы, а длинная челка почти скрывала огромные черные глаза животного. Его молочно-белая шкура была покрыта пеной и припорошена пылью пустыни. Сама поза иноходца выражала нетерпение и готовность ринуться в атаку. Снизу жеребец выглядел огромной белой горой. Такой необычный ракурс только усиливал чувство опасности. Диана прекрасно представляла, чего стоили его зубы цвета слоновой кости и какая сила скрывалась в этих стальных копытах. Холодный пот выступил на теле девушки, и кровь застыла в ее жилах от непреодолимого ужаса перед грозным животным.
В этот момент она услышала звук ружейного выстрела, и фонтанчик пыли взметнулся справа от жеребца. Звук исходил со стороны холма, на котором должен был занять позицию Холт. Мустанг вскинул голову, но остался на месте. Второй выстрел был точнее, и пуля отскочила от камней у самых его копыт. Развернувшись на задних ногах, жеребец помчался прочь, когда третий выстрел прочертил кровавую черту у основания его хвоста. Диана услышала, как, прежде чем броситься изо всех сил наутек, иноходец издал оглушительный, больше похожий на человеческий, крик боли и ярости.
Диана освободилась из сковавшего ее тело оцепенения, и волны отступающего страха заставили ее задрожать, расслабляясь. Первые свободные глотки воздуха сопровождались сдавленными всхлипываниями в гортани, и наконец она почувствовала, что силы стали понемногу возвращаться в ее распластанное на земле тело. Она поднялась на колени и отбросила волосы с лица, пережидая, когда лихорадочная дрожь окончательно успокоится.
До ее слуха донесся топот копыт. Повернув голову, Диана увидела, как Холт уже соскакивал с седла, по-прежнему сжимая в руке ружье. Диана с Трудом поднялась на ноги. Прежде чем она успела сделать хоть шаг, он уже был рядом и немедленно заключил девушку в свои объятия так, что она почувствовала, как приклад оружия впился между ее лопаток.
– С тобой все в порядке? – Его поспешный встревоженный вопрос был самым приятным звуком, какой она когда-либо слышала.