— Не обращайте внимания на Астрид, — с трудом проговорил герцог, вытирая рот салфеткой. — Моя сестра ждет, не дождется, когда я умру, чтобы предъявить свои права на наследство.
Не скрывая своей враждебности к посетительнице, сестра герцога села на свое место, и Памела ощутила внезапно вспыхнувший азарт. Она едва сдерживалась, чтобы не бросить на Коннора торжествующий взгляд.
— Да будет вам известно, бойкая крошка, в этом доме нет ни одного портрета герцогини. Много лет назад я велел их убрать с глаз долой. А теперь сядьте вот сюда… сядьте!
Он махнул рукой в сторону кушетки и кресел, стоявших возле его коляски. Остальных посетителей он не удостоил даже взглядом.
— К чему эти ненужные знакомства? — фыркнул он. Когда Памела послушно села на кушетку, Софи тоже хотела сесть рядом с сестрой, но та предостерегающе кашлянула. Тяжело вздохнув, Софи встала у дальнего конца кушетки, сложив перед собой руки, как подобает вышколенной прислуге.
Коннор без всякого смущения уселся в кресло и вытянул перед собой ноги. Броуди занял место за его креслом и напоминал огромного сторожевого пса.
Герцог сделал Софи знак рукой и сказал:
— Милая, почему бы тебе, не помочь моей сестре угостить всех чаем?
Софи молча кивнула и направилась к чайному столику помогать Астрид, а герцог повернулся к Памеле:
— Что это с ней? Она немая или слабоумная?
— Ни то, ни другое, ваша светлость, — ответила Памела, радуясь своему умению лгать. — Просто она очень застенчивая.
Сестра герцога разливала чай, а мрачная Софи разносила чашки. Потом она поставила на стол поднос с выпечкой.
Коннор отказался и от чая, и от пирожных. Зато Броуди протянул руку из-за его плеча и, взяв с подноса пирожное с кремом, положил его в рот целиком и принялся с наслаждением жевать. Памела поморщилась, когда серебряная ложечка из вазочки со взбитыми сливками бесследно исчезла в его рукаве.
Когда Софи вернулась на свое место у дальнего конца кушетки, герцог искоса разглядывал перья на шляпке Памелы.
— Хотя ваш убогий наряд говорит о другом, полагаю, вы только что из Парижа и вам не терпится за известия о сыне получить от меня обещанное вознаграждение?
Памела сделала маленький глоток чая, стараясь унять дрожь в руках.
— Не из Парижа, ваша светлость, а из Шотландии.
— Из Шотландии? Помилуй Бог, что можно делать в Шотландии? Эти горцы просто кучка невежественных варваров в юбках! — Герцог искоса взглянул на килт Коннора и тихо добавил: — Я не имею в виду присутствующих.
— Какие могут быть обиды? — пожал плечами Коннор, сузив глаза до сверкающих щелок.
Памела залпом выпила оставшийся чай. Теперь нужно было как можно скорее изложить герцогу суть дела, пока Коннор не вспылил и не вонзил герцогу в глотку десертную вилку со стола.
Отставив в сторону пустую чашку, она сказала:
— Я не была в Париже, ваша светлость, потому что там нет вашего сына.
Герцог удостоил ее благосклонной улыбки.
— И как же вы пришли к такому выводу, моя дорогая? За недолгое время нашего знакомства я что-то не заметил в вас признаков большого ума.
Коннор угрожающе приподнялся, но Памела тут же остановила его умоляющим взглядом. Он медленно опустился в кресло, но его гневный взгляд ясно говорил о том, что следующий оскорбительный выпад герцога уже не сойдет ему с рук.
Тем временем Памела достала из ридикюля письмо матери и протянула его герцогу.
— Возможно, вам больше скажут слова вашей жены.
— Ах, Арчибальд! — взволнованно воскликнула сестра герцога. — Почему ты не разрешаешь мне вызвать лакеев и выдворить этих проходимцев из дома?! Я понимаю, тебе нравится издеваться над ними, но к чему тратить на них столько времени и здоровья? Это же подделка!
— Замолчи, Астрид! — прикрикнул на сестру герцог. — Попридержи язык хотя бы на пять минут. Дай мне письмо!
Астрид нехотя повиновалась. Она подошла к Памеле и резким движением выхватила письмо из ее руки. Та едва удержалась, чтобы не забрать письмо обратно — ведь это было все, что мать оставила ей и Софи в наследство.
Нахмурившись, герцог склонился над письмом, вертя его в руках то так, то эдак. Раскрошившаяся от времени восковая печать все же была вполне узнаваема — это была герцогская печать.
Затаив дыхание, Памела смотрела, как герцог разворачивал листы бумаги. Она знала, что он сразу узнает почерк своей жены.
Быстро проглядев письмо, герцог гневно скомкал его в кулаке и в ярости повернулся к Памеле:
— Кто эта Марианна, которой адресовано письмо?! С какой стати моя жена делилась с ней интимными подробностями своей жизни?!
— Она была подругой детства вашей жены, — гордо выпрямилась Памела, — и моей матерью.
Герцог внезапно уронил голову набок, словно не в силах держать ее прямо.
— Боже мой, так она действительно умерла… Сначала Памела подумала, что эти слова относятся к ее матери, но тут же поняла, что герцог имел в виду свою жену.
Она в смятении посмотрела на Коннора. Ей и в голову не приходило, что герцог может разыскивать не только пропавшего сына, но и свою жену. Теперь, видя его неподдельное горе, она снова испытала чувство вины и угрызения совести.
— Боюсь, она действительно умерла, ваша светлость, — мягко подтвердила она. — Она не добралась до дома своего деда. Не пережила трудный путь в Шотландию.
— Я давно догадывался, что все случилось именно так, — вздохнул герцог и прикрыл утомленные глаза синеватыми от прожилок веками. — Эта своевольная распутница готова была даже умереть мне назло…
Когда он снова открыл глаза, они были такими же бесстрастными, как и его голос.
— Полагаю, если вы жаждете получить вознаграждение, то у вас есть новости о моем сыне.
Памела собралась с духом, мысленно моля Всевышнего простить ей чудовищную ложь, и сказала:
— Я сделала гораздо больше, ваша светлость. Я привезла вам… вашего сына.
Глава 10
Герцог резко выпрямился в своем кресле, на его впалых щеках проступили пятна лихорадочного румянца. В глазах зажегся дьявольский огонь, и на какое-то мгновение в его облике снова проступили черты энергичного, полного жизни молодого человека, изображенного на портрете.
Он открыл рот, но тут же закашлялся. Леди Астрид вскочила со своего кресла и принялась хлопать его по спине, бросая на Памелу гневные взгляды.
— Посмотрите, что вы с ним сделали, негодная девица! Как же вам не стыдно! У него слабое сердце, и оно может не выдержать такого удара!
Астрид нежно вытерла взмокший лоб герцога собственным носовым платком, потом налила чашку чая и приложила ее к его губам.
Памела нахмурилась. Забота леди Астрид о здоровье брата показалась ей совершенно искренней.
— Арчи, скажи только слово, — взмолилась она, когда приступ кашля у герцога поутих, — и я велю выгнать этих шарлатанов, а потом пошлю за врачом.
Но герцог решительно отодвинул руку сестры в сторону, и она отошла за его спину, всем своим видом демонстрируя уязвленное чувство собственного достоинства.
Пронзительный взгляд герцога был теперь сфокусирован не на Памеле, а на Конноре.
— Ты не похож на мужчину, который предпочитает прятаться за женской юбкой, — прохрипел он, тыча скрюченным пальцем в его сторону.
— Ваша светлость, я… — попыталась вступиться за Коннора Памела, но тот жестом оборвал ее.
— Он прав, я не могу больше прятаться, — сказал Коннор, поднимаясь на ноги.
— Тогда иди сюда, парень, и дай мне, как следует взглянуть на тебя, — прохрипел герцог.
Памела затаила дыхание, зная, что Коннор терпеть не может, когда им командуют, да еще в такой наглой манере.
После некоторых колебаний он все же подошел к креслу герцога и встал рядом с ним, глядя сверху на старого аристократа.
— Ну что ты стоишь надо мной, словно архангел Гавриил, явившийся по мою черную душу? — прохрипел герцог. — Сделай так, чтобы я мог разглядеть твое лицо.