Войдя в свидетельскую половину бокса, Молдер бросил на подозреваемых только один беглый взгляд и снова углубился в отчет Скалли о вскрытии. Он как раз дочитывал приписку «не для протокола», когда открылась дверь, впуская группу полицейских и сотрудников ФБР во главе с Боком. Один из агентов вел под руку стройную симпатичную брюнетку, Молдер уже видел ее: это она опознала тело; правда, сейчас, когда девушка смыла косметику, ее стало трудно узнать. Она выглядела гораздо более юной, очень испуганной и беззащитной.
Молдер захлопнул папку и вместе с остальными подошел к стеклу. Девушка смотрела на подозреваемых не больше минуты.
— По-моему, его здесь нет.
— Пожалуйста, посмотрите на этих людей повнимательнее, — настойчиво попросил Бок.
Девушка еще раз обвела пристальным взглядом шестерых мужчин.
— Нет, никто из них не подходит. Он был самым обычным, понимаете? Он ничуточки не был похож на извращенца. Он казался… симпатичным даже.
— Что ж, ладно, — вздохнул Бок. Он приобнял свидетельницу за плечи и отвел ее в сторону, одновременно подав знак полицейскому. Тот подошел к аппарату внутренней связи и распорядился вывести подозреваемых.
Бок продолжал расспрашивать девушку.
— Вы не помните марку машины, на которой он приехал? Или, хотя бы, какого она была цвета?
— Кажется, была белая машина, — неуверенно ответила девушка. — Во всяком случае, очень светлая. А марку я не помню.
— Ну, хорошо, можете быть свободны. Оставьте только имя и адрес, по которому вас можно найти.
— Вы… Вы поймаете его?
— Обязательно поймаем, и очень скоро, — заверил Бок с уверенностью, которой не испытывал. Ему просто хотелось подбодрить девушку.
Однако Молдер, все это время скромно державшийся в стороне, вмешался в разговор.
— Тем не менее, позвольте дать вам совет. Сейчас, может быть, самое время уехать на недельку в отпуск, как вам предложил ваш босс. Кажется, отпуск уже оплачен?
— Да-да, конечно. Я… могу идти?
— Я провожу вас, мисс, — подошел к ней полицейский офицер. — Нужно выполнить некоторые формальности, а потом, если хотите, мы отвезем вас прямо домой.
— Спасибо, сэр.
Полицейские вывели девушку, вслед за ними покинули комнату и агенты ФБР. Остались только Молдер и начальник отделения.
— Если этот тип совершенно ничем не выделяется, его будет просто невозможно найти, — мрачно констатировал Бок.
— Пока он снова не убьет кого-нибудь или мы не определим наконец, что им движет, — еще более мрачно добавил Молдер.
Бок задумчиво повертел в руках папку, стукнул по ней костяшками пальцев.
— Я прочитал отчеты агента Скалли. Мне кажется, что преступник просто не в состоянии справиться с женщиной. Может быть, импотент? Это прекрасно объясняет смерть проститутки.
— Проститутка просто попалась под руку, — не согласился Молдер. — Она была удобной жертвой, и только. Ему требовались трофеи. Все его жертвы и трупы, которые он откопал, — молодые привлекательные женщины. Возможно, они как-то удовлетворяют его нужды: ногти, волосы и так далее. Возможно, ему нужно не только, чтобы они были мертвы; он еще и должен их дефлорировать таким символическим способом. Вероятно, его ненависть к женщинам связана не с тем, что он не может с ними справиться. Такое отношение обычно начинается с матери.
— Понятно. Какая же должна быть мать? — содрогнулся Бок.
— Если бы знать… — вздохнул Молдер. — Наш, вернее, полицейский психиатр рекомендовал опросить все психиатрические больницы в округе, выяснить, нет ли у них подобных пациентов. Сам врач по своим каналам проконсультируется у психоаналитиков. Хоть где-то преступник должен был оставить следы! Такие монстры не появляются за одну ночь. Фетишизм развивается долгие годы.
— Я сегодня же пошлю людей в клиники, — пообещал Бок.
Школа Лос-Цератос Твин-Ситиз, округ Миннеаполис
Лекция по мифологии шла уже час, и Фостер, расположившийся в последнем ряду, начинал скучать. Преподаватель сегодня был явно не в ударе: банальные факты пытался преподнести как откровения свыше. Донни даже не пытался конспектировать его изречения, как, впрочем, и остальные слушатели. Он просто сидел, от нечего делать разглядывая соседей, и вертел в пальцах авторучку. Пару раз он по старой, еще школьной, привычке закусывал ручку зубами, но тут же спохватывался и с новым усердием пытался выловить смысл в монотонной речи лектора.
— Необходимость истории, мифа в культуре, — занудно вещал преподаватель, — почти универсальна. Мифы существуют практически в каждой культуре. Мнения специалистов о причинах создания мифов расходятся. Одни считают, что миф — это понятие развлекательное, другие — что мифы созданы с более глубокой целью: дать некие жизненные инструкции.
Донни продолжал обводить взглядом аудиторию, как вдруг словно почувствовал удар током. Что-то зацепило его взгляд, и он даже не понял сразу, что именно. Он еще раз пристально осмотрел соседей и увидел. И перестал слышать лектора.
Впереди, через ряд, сидела коротко стриженая блондинка. Она была не во вкусе Фостера, и в другое время он вообще не заметил бы ее. Но сейчас — видимо, тоже маясь от скуки — блондинка теребила пальцами маленькую сережку-кольцо, и Донни мог видеть ее ногти. Какие ногти! Ухоженные, изящные, таких никогда не бывает у женщин, занятых садом и вообще ручным трудом. Каким прекрасным дополнением они могли бы стать в коллекции Фостера! И этот теплый коричневый тон лака…
— Возможно, — жужжал как надоедливое насекомое голос лектора, — это удовлетворение фантастических желаний, стремлений или поведения, в других ситуациях кажущихся неприемлемыми. Поскольку мифы весьма правдоподобны и основаны на почти правдивых историях, их можно отнести к художественной литературе. Например, детские сказки: «Алиса в стране чудес», «Белоснежка», «Дюймовочка», или те, где злая колдунья заколдовала девушку, а прекрасный принц воскресил ее через сто лет своим поцелуем… Это может считаться желанием смерти, по Фрейду, перенесенным в сновидение.
Тут уж преподаватель совсем заврался, но Фостеру было не до того. Он, не отрываясь, смотрел на женщину впереди и, когда она убрала руку, чтобы сделать у себя в блокноте пометку, чуть не застонал от разочарования.
Самому Донни конспекты были не нужны: он обладал почти абсолютной слуховой и зрительной памятью. Когда он закончил школу, родители ожидали, что их мальчик, с его-то знаниями и способностями, получит стипендию в каком-нибудь престижном колледже. Однако Донни тогда впервые проявил твердость. Он заявил ошарашенным родственникам, что хочет стать визажистом и только визажистом. Несколько дней мама плакала, а потом как-то смирилась. После этого Донни был счастлив целых два года, работая в одном из лучших салонов красоты в Лос-Анджелесе, пока не случилась эта глупая история с клиенткой.
И угораздило же эту бабу вернуться в его кабинет, когда он собрал с пола ее волосы и наслаждался их ароматом и нежностью! Впрочем, он сам хорош: не запер за ней дверь. Естественно, его вышвырнули с работы в ту же минуту, когда хозяин прибежал на возмущенные вопли этой ханжи. И, естественно, в косметических салонах Лос-Анджелеса для него места рке не нашлось. Хозяин замял скандал с клиенткой и даже выдал Фостеру рекомендацию, но коллег оповестил, и ни в одном салоне работы для Донни больше не нашлось.
И несчастный срыв в похоронном бюро…
Блондинка оторвалась от своего блокнота и вновь взялась за сережку. Внимание Донни переключилось на ее руку. Желание стало нестерпимым. Лиза Бруксфильд растравила его сегодня утром, но Лиза будет не скоро. Еще целых две недели… а эта женщина рядом. Интересно, замужем ли она? Может быть, удастся с ней познакомиться поближе? Если подойти к ней после занятий, попросить помочь в чем-нибудь… Например, сказать, что не все успел записать, попросить на денек лекции, а потом назначить встречу, чтобы вернуть их. В благодарность пригласить в бар на чашку кофе. Неплохая идея. Кажется, у него осталось снотворное, в горьком кофе его вкус почти незаметен, а действует оно достаточно быстро.