И как сказал лорд Эндрю, действительно, что может произойти за пятнадцать минут? Не следует давать волю разыгравшемуся воображению.
– Хорошо, милорд. Я надеюсь, вы будете вести себя самым лучшим образом.
– Конечно, леди Элизабет.
Его губы медленно растянулись в плотоядной усмешке, которая не показалась ей обнадеживающей.
Это отличное подземелье.
Леди Фелисити, мурлыча, зажгла свечи. Она хотела быть уверенной, что все зрители рассмотрят каждую деталь ее сегодняшнего представления.
Хорошо, что она спрятала большую часть своих приспособлений. Кто мог предугадать, что сюда заберутся леди Элизабет и мисс Петерсон? И что мужчинам взбредет в голову проверить, что здесь происходит?
Фелисити хихикнула. А кто мог предположить, что степенный мистер Додсуорт окажется приверженцем кнута? Однако определенный смысл в этом был. Девушка из гостиницы по имени Тесс, которой Додсуорт выказывал расположение, сказала ей, что с каждым ударом по его лилово-белому заду нужно было выкрикивать: «Пошла, кляча!»
Как удачно, что она обнаружила эту старую историю замка в библиотеке Тинуэя. Без нее не удалось бы выполнить этот план. Когда она упомянула об этом Эндрю, тот рассказал ей о процветающем специализированном бизнесе местных девиц легкого поведения. Почему он не догадался сообщить ей об этом сразу, было выше ее понимания. Фелисити пожала плечами. Он ведь типичный мужчина. Его скудные мозги заняты только основными инстинктами. Лишь женщина может разработать инспирированный настоящими чувствами заговор.
Она разложила свою коллекцию на столе. Здесь были короткий охотничий кнут, более длинный кнут с растрепанным кожаным ремешком и связки отобранных по длине березовых прутьев. Девчонки из гостиницы одолжили ей свои кнуты-кошки, которые особенно нравились клиентам, предпочитавшим военные игры. Они также снабдили ее более экзотическими приспособлениями – типа уздечки, воротника с шипами и металлического ворота с затяжными винтами. Были там и такие веши, о назначении которых ей даже не хотелось знать.
Фелисити расположила предметы в убедительном, как ей казалось, беспорядке.
По-видимому, это подземелье пользовалось определенной известностью среди мужской части высшего общества. Эндрю было явно известно все о том, что здесь происходило. Это было главным аттракционом вечеринок у Тинуэя. Тесс говорила, что Додсуорт принимал приглашения прежде всего для того, чтобы встретиться с «его березовой суженой».
Теперь настала очередь Фелисити познакомиться с березой.
Она вытащила несколько шпилек из волос и рассыпала их по полу. Затем расстегнула ворот платья и дернула его вниз. Жаль, что в подземелье не было зеркала. Оно было бы очень кстати. Оставалось только надеяться, что она выглядела в меру пострадавшей.
Фелисити выбрала связку самых коротких березовых прутьев и взвесила ее на руке. Интересно, каково ощущение от удара таким прутом по коже? Соски сразу напряглись в предвкушении. Она еще не пробовала заниматься подобной игрой. Очень жаль, что рядом не было Эндрю.
Хватит ли следов от ударов или лучше, чтобы и кровь была? Сдвинув лиф платья ниже, она стегнула себя по плечу и груди, задев сосок. С шумом втянула воздух, как только березовый прут полоснул по коже. Как здорово!
Ударила еще раз, на этот раз сильнее. На белой коже четко проявился красный крестообразный след. Да, плохо, что нет зеркала, но ничего не поделаешь. Тем не менее, похоже, она выглядела так, как нужно. Леди Данли заметит много подробностей, о которых не преминет известить всех светских знакомых.
Фелисити стегнула себя по ногам и достала из кармана ключ, переданный ей одной из гостиничных девиц. Она была правшой, так что лучше было пристегнуть наручник к левой руке. Она взглянула на верхнюю часть стены, откуда свисали кандалы. Их было две пары: одна – для женщин, другая – для мужчин. Девицы говорили, что женские кандалы висят не так высоко над землей, но при ее росте все равно придется тянуться. Будет удобнее, если вытащить руку из рукава.
Может быть, совсем разорвать платье? Это выглядело бы еще скандальнее. Но в подземелье было сыровато и прохладно. Фелисити высвободила руку из рукава и поежилась. Этого вполне достаточно. Незачем создавать неудобств больше, чем необходимо.
Фелисити потянулась вверх, обхватила наручником запястье и защелкнула его. Из-за высоко поднятой руки ее грудь с красными следами от ударов кокетливо высвободилась из корсажа. Отлично. Она бросила ключ на стол. Попала прямо на столешницу.
Оставалось только ждать. Это не будет длиться долго. Шарлотта должна была уже направить Уэстбрука в подземелье. Он мог появиться в любой момент. Едва услышав его шаги, она начнет жалобно стонать и вскрикивать. Он бросится ей на помощь, и, если Шарлотта правильно исполнит свою роль, леди Данли, леди Беатрис, миссис Ларсон и все гости должны будут тут же появиться и увидеть, как он прикасается к ней. После этого останутся только его объяснения против ее слов.
Конечно, он граф, но и она дочь графа. Отец, хотя и дискредитировал себя в свете, но титул-то остался при нем. Да и как Уэстбрук сможет отрицать очевидное? Она прикована к стене, ключ лежит вне пределов ее досягаемости, лиф платья спущен почти до пояса, и грудь исполосована прутом. Останется мило изобразить панический страх; поплакать в объятиях леди Данли; рассказать ей, как Уэстбрук предложил эту игру и как она была рада доставить ему удовольствие – все знают, что она в течение нескольких лет пыталась женить его на себе, – но бушевавшие в нем страсти показались ей чрезмерными.
Леди Данли должна поверить ей, и это главное. Даже если другие дамы усомнятся в правдивости ее слов, вся обстановка в подземелье произведет на них удручающее впечатление. А то, что сексуальные наклонности Уэстбрука никому не известны, тоже кстати. Он скрытен. Откуда они знают, возможно, его, как Додсуорта, возбуждает порка.
План был беспроигрышным. Уэстбрук попался. Фелисити переместила вес тела на другую ногу. Левую руку уже покалывало, и она начала неметь. Появилась к тому же боль в плече.
Ничего. Нужно просто отвлечься. В голове столько разных приятных мыслей, что можно забыть о временных неудобствах.
Оставшиеся до прихода Уэстбрука несколько минут она посвятит размышлениям о всевозможных способах траты его денег.
– Лорд Уэстбрук, мы не могли бы остановиться на минуту?
Леди Кэролайн задыхалась. Прежде румяные щеки стали ярко-красными. Лоб усеяли капельки пота. Даже перо на ее шляпе поникло.
Робби не обращал внимания. Ему не хотелось смотреть на эту проклятую разрушенную часовню. В его понимании это была всего-навсего еще одна заросшая яма и разваливавшаяся каменная кладка. Он должен был быть рядом с Лиззи.
– Конечно, леди Кэролайн.
Робби оглянулся на группу оставшихся гостей. Там стояла Лиззи в окружении миссис Ларсон, Мэг, Паркса и сэра Джорджа.
Проклятие! К ним присоединился лорд Эндрю.
– Посмотрите, лорд Уэстбрук. Я думаю, здесь должен был находиться алтарь. – Леди Кэролайн прошла по выложенному камнями полу к приподнятой площадке. – Можете представить себе рыцарей, молившихся здесь, перед тем как поскакать на битву?
– Битву? – Он с удовольствием затеял бы сейчас битву. С радостью проткнул бы копьем лорда Эндрю.
От группы откололись Мэг и Паркс. Несомненно, собираются посмотреть какие-то растения. Хорошо, что миссис Ларсон осталась. В ее присутствии Эндрю не посмеет посягнуть на Лиззи.
– О, лорд Уэстбрук, здесь на камне высечены какие-то слова. Наверное, это латынь.