Милорд посмотрел на Кларинду и увидел, что, хотя она и держалась с достоинством, в ее глазах был испуг.
— Как вы узнали, — спросила девушка, — что он не тот, за кого себя выдавал?
— Совершенно очевидно, что это не сельский житель, — сказал лорд Мельбурн.
— Два месяца назад его прислал сюда Николас, — пояснила Кларинда, — а я не осмелилась беспокоить дядю Родерика, потому что он был очень плох. И я сдала ему в аренду одну ферму, хотя это и было ошибкой. С тех пор он постоянно требует у меня деньги.
— Какую ферму вы ему сдали? — спросил лорд Мельбурн.
— Ту, что в низине Кумба, — ответила она.
Он кивнул.
— Я ее знаю. Я попрошу Фостера найти более подходящего арендатора.
— Мне не хочется причинять вашей светлости дополнительные хлопоты, — тихо произнесла Кларинда.
— В настоящий момент в поместье есть еще какие-либо протеже Николаса? — спросил лорд Мельбурн. — Для вас гораздо лучше все рассказать мне, — мягко произнес он.
— Только один, — ответила Кларинда, — помимо Уолтера, лакея, которого вы видели сегодня утром. Это Николас настоял на том, чтобы мы наняли его.
— А другой?
— Человек, появившийся десять дней назад. Ему была нужна ферма Дина — рядом с пещерами.
При этих словах кровь прилила к ее щекам, и лорд Мельбурн понял, что до девушки дошли слухи о пещерах.
— Что это за человек? — спросил он.
— Очень странный, — сказала Кларинда. — Он больше похож на священника, а не на земледельца. С ним еще двое, не знаю, родственники или нет. Так или иначе, Николас написал мне в очень настоятельной форме, чтобы я сдала ферму этому человеку. Должно быть, кто-то известил его, что она пустует.
— И вы ее ему сдали? — спросил лорд Мельбурн.
— Что еще я могла сделать? — воскликнула Кларинда. — Я не могу обсуждать новых арендаторов с дядей Родериком — в его теперешнем состоянии, а отказать Николасу я не в праве. Насколько мне известно, этот человек поселился на ферме три дня назад.
— Вам он не понравился? — спросил лорд Мельбурн.
— В нем есть что-то зловещее, — внезапно сжавшись, ответила девушка. — Не могу это объяснить, но он меня пугает.
— Я попрошу Фостера заглянуть и на эту ферму, — сказал лорд Мельбурн.
— Мне не хотелось бы злоупотреблять добротой вашей светлости, — сказала Кларинда, — но, кажется, в настоящий момент мне ничего другого не остается.
— Вижу, вам чрезвычайно неприятно принимать какие-либо услуги от меня. Наверное, мне следует заверить вас, что я не воспользуюсь вашей слабостью.
Сначала ее подбородок метнулся вверх, словно она почувствовала себя обиженной, но затем девушка призналась:
— Наверное, вы правы, милорд, это слабость. Именно тогда, когда сталкиваешься с людьми, похожими на того, которого вы только что видели, или того, что снял ферму Дина, понимаешь, насколько плохо быть женщиной.
— Вы бы предпочли быть мужчиной? — спросил лорд Мельбурн, отмечая, насколько женственно она выглядела сейчас, с широко раскрытыми озабоченными глазами, чуть опущенными уголками рта, с мягкими изгибами груди, проступающей сквозь застиранное белое муслиновое платье.
— Если хотите знать, я ненавижу то, что я — женщина! — воскликнула она с внезапной порывистостью. — Как я хотела бы быть мужчиной, мужчиной, способным противостоять подобным созданиям, мужчиной, которому не нужно льстить, подхалимничать, выпрашивая благосклонность, которую я не могу требовать в силу своей слабости.
Лорд Мельбурн цинично рассмеялся.
— Когда вы немного повзрослеете, — сказал он, — вы обнаружите, уверяю вас, что гораздо проще получать все желаемое, будучи красивой женщиной, нежели сильным мужчиной.
Он произнес это в форме комплимента, расстроганный ее обаянием. Кларинда изумленно подняла на него глаза, и на мгновение их взгляды встретились.
Затем, резко отвернувшись, девушка произнесла самым ледяным тоном:
— Если говорить об отношениях с вами, милорд, то я совершенно определенно желала бы быть только мужчиной.
Глава III
Лорд Мельбурн проснулся с чувством приятного ожидания, которое он не испытывал с детства.
Некоторое время он не мог понять, где находится; затем, разглядев резные стойки своей массивной кровати, темневшие на фоне стены, освещенной слабым светом, проникающим сквозь щели в шторах, сообразил, что он по-прежнему в Мельбурне.
В то же время он почувствовал какую-то необъяснимую радость и подумал, что уже очень давно не просыпался с такой ясной головой.
Милорд рано лег спать, и хотя он ожидал, что долго не сможет уснуть, заснул, как только его голова прикоснулась к подушке. Его второй день в отеческом доме неожиданно оказался крайне занятым.