— Это страница истории, — ответила маркиза. — Девонширы играли значительную роль в истории этой страны в течение столь многих поколений, что этот особняк собрал в себя отголоски всех значительных политических и национальных событий.
— Я видела герцогиню в Карлтон Хаузе, — сказала Кларинда. — Она — очень красивая женщина.
— И заядлый игрок, — сухим тоном произнесла маркиза.
— Интересно, что заставляет людей быть азартными игроками, — заметила Кларинда, как бы рассуждая вслух, и тут же добавила: — Я знаю ответ — скука.
Говоря это, она подумала о лорде Мельбурне и их разговоре вчера ночью. Его светлость неожиданно оказался добрым. Кларинда думала, что он будет разгневан ее поведением, но он воспринял все с пониманием и даже юмором.
В то же время девушка надеялась на то, что маркиза никогда не узнает об этой проделке. Старая леди наверняка не нашла бы забавным, что с герцогом Кингстоном обошлись столь непочтительно.
К тому же Кларинда в отчаянии думала, что, если маркиза узнает о том, что его сиятельство пробовал поцеловать девушку, она может решить, что это еще один шаг в осуществлении ее надежд.
— Как вы думаете, кто будет на чае у герцогини? — спросила Кларинда, пытаясь прервать течение собственных мыслей.
— Понятия не имею, — ответила маркиза. — Вы надеетесь встретить кого-то конкретного?
Задавая вопрос, она проницательным взглядом осмотрела Кларинду, и той пришлось буквально прикусить язычок, чтобы не сказать, что она вовсе не надеется встретить кого-то конкретного, наоборот, был один человек, с которым она больше не желала видеться, и этот человек — герцог Кингстон.
Между Мельбурн Хаузом и роскошным особняком Девонширов на Пикадилли расстояние было небольшим. Лошади проехали через чугунные ворота с золочеными шпилями и остановились у парадного подъезда.
— Похоже, гостей будет не очень много, — сказала маркиза, оглядывая стоящие у крыльца экипажи.
Кларинда ничего не ответила. Как только она вошла в зал, ее тут же поразила широкая лестница, разветвляющаяся надвое у площадки, на которой стояла громадная мраморная скульптура.
Вдоль стен висели огромные портреты Девонширов, и каждый представитель семейства, казалось, был более симпатичным или красивым — в зависимости от пола — чем предыдущий.
Когда Кларинда и маркиза поднялись по лестнице, они вошли в изысканно обставленный салон, выходящий окнами в сад, в котором герцогиня часто принимала гостей.
С огненно-золотыми волосами, бело-розовой кожей и точеными чертами, Георгина, герцогиня Девоншир, оказалась даже прекраснее, чем многочисленные портреты, увековечившие ее образ.
Протянув вперед руки, она с неописуемым изяществом приблизилась к маркизе и поцеловала ее в обе щеки.
— Я так рада, что вы приехали, мэм, — порывисто воскликнула она. — И с нетерпением жду знакомства с дебютанткой, о которой больше всего говорят в этом сезоне — с подопечной вашего внука.
Герцогиня протянула Кларинде руку, и та присела в глубоком реверансе.
— Пойдемте, вы расскажете мне, как вам удается иметь такой большой успех, — сказала герцогиня, и Кларинда решила, что никогда еще не видела таких выразительных глаз у женщины.
Герцогиня представила Кларинду своим гостям. Затем, обернувшись к высокому молодому человеку приятной наружности, который был представлен как «племянник моего мужа», герцогиня сказала:
— Джордж, пойди и покажи мисс Вернон сад. Я уверена, что ей больше понравится смотреть на цветы, которые в этом году особенно хороши, чем слушать скандальные сплетни, которыми мы, старики, будем развлекать друг друга.
Кларинда не смогла сдержать улыбку, услышав, как герцогиня назвала себя старухой. Она выглядела настолько живой, настолько молодой со своей ослепительной улыбкой и стремительными движениями, что о ней невозможно было думать иначе, как о молодой девушке.
Но Кларинда была еще слишком скромна, чтобы говорить такие комплименты, и она послушно последовала за молодым джентльменом, чья внешность подтверждала, что он принадлежит к семейству Кавендишей, и вышла с ним в сад.
— Вам нравится в Лондоне? — спросил молодой человек, чтобы начать разговор.
— Очень, — ответила Кларинда, — но я не хотела бы жить в городе круглый год. Мне недостает простора деревни; возможности пустить коня галопом без оглядки — не то, что в парке, где необходимо соблюдать приличия; и, конечно же, спокойствия садов, лугов и полей.
— В таком случае вы очень своеобразны, — сказал мистер Кавендиш. — Большинство женщин ненасытно желают балов, приемов, развлечений, которые предоставляет им Лондон; но лично я согласен с вами — хорошего понемножку!