— Никакой ошибки нет, — ответил сэр Джеральд, и девушке показалось, что сейчас он выглядел даже более распутным и порочным, чем в ту ночь, когда они с Николасом забрали ее из Пайори в пещеры.
— У меня… н… нет… желания говорить с… вами, сэр, — сказала Кларинда, — если таковы ваши… н… намерения.
— Я хочу гораздо большего, чем простой беседы, — ответил сэр Джеральд.
Увидев выражение его глаз и улыбку, скривившую толстые губы, Кларинда непроизвольно сделала шаг назад. Ее начала бить дрожь, но девушка чувствовала, что она не должна показывать свой страх.
— Нам… н… нечего говорить друг… другу, — сказала она. — Я… хочу… забыть нашу последнюю… встречу. Будьте любезны… отоприте дверь.
— Я не собираюсь отпирать дверь, — ответил сэр Джеральд, — до тех пор, пока я не отплачу тебе за то, что разочаровала меня той ночью в пещерах.
— Я не… понимаю, — сказала Кларинда.
— А я думаю, понимаешь, — ответил он. — Уверен, что ты хорошо понимала, что я не позволю Николасу Вернону насиловать тебя после окончания мессы. Я договорился с Молл, что перед самым началом служения она подсыпет ему зелья, которое предназначалось тебе. А я занял бы место Николаса, и после окончания мессы ты стала бы моей, Кларинда.
— Но меня… ведь… спасли, — выдавила Кларинда.
— Да, спасли, — согласился сэр Джеральд, — и этим ты лишила меня моих прав. Именно этого я и требую сейчас.
— Вы… с… сошли с ума? — испуганно спросила Кларинда. — Вы не можете вести… себя так… здесь… в частном доме… на балу, где сотни… людей… вы ведь сознаете, что если… я закричу, ко мне прибегут… на помощь.
— Это в высшей степени маловероятно, — ответил сэр Джеральд, — а если ты закричишь слишком громко, моя дорогая, мне придется прибегнуть к решительным мерам. Стоит мне лишь обхватить твою прекрасную, белую шейку руками и чуть сдавить, как твой голос окажется закупоренным в горле. И тебя тогда никто не услышит!
От его улыбки девушка почувствовала слабость, так как поняла, что ему доставляет радость произносить подобные вещи.
— Особой боли не будет, — продолжал он, — ибо я не хочу, чтобы ты теряла сознание. Мне не нравится заниматься любовью с женщиной, находящейся В бессознательном состоянии, я также предпочитаю, чтобы она не оставалась безмолвной.
— Вы… безумец, — воскликнула Кларинда.
— Вовсе нет, — ответил сэр Джеральд. — Ты — Венера, чистая непорочная девственница, принесенная в жертву Сатане. Я обещал себе, что стану твоим повелителем, твоим проводником в радости любви, и я не собираюсь лишаться этого удовольствия.
— Как вы смете говорить о любви, когда она является лишь частью порока и богохульства, которым предавались вы с Николасом? — гневно спросила Кларинда. — То, что я видела… извращения и мерзости, происходившие в пещерах… мне стыдно, что люди, считающие себя дворянами… образованные и культурные… могут пасть так низко и вести себя, словно животные.
Сэр Джеральд рассмеялся.
— В ярости ты прекрасна, Кларинда, — сказал он, — и у тебя есть мужество! Ты очень храбро вела себя, когда мы с Николасом привезли тебя в пещеры. Теперь тебе потребуются эти качества, ибо сейчас ты станешь моей, я обещаю тебе, спасения не будет.
В его внешне приятном голосе прозвучала какая-то неотвратимая угроза. Сэр Джеральд не двинулся с места, но Кларинде показалось, что он уже стал ближе и даже протянул к ней руки.
С нечеловеческим усилием она вскинула голову и сказала:
— Я взываю к вам, сэр, вести себя… достойно… Не могу поверить, что ваши слова имеют целью… нечто большее… чем просто напугать меня… Ни один мужчина, имеющий хоть какое-то подобие чести… не осмелится опуститься до того… чтобы обидеть… беззащитную… женщину… Отпустите меня, прошу вас, и мы забудем, что этот… разговор когда-нибудь имел место.
— Отлично сказано, — одобрительно произнес он. Ты, милая моя, самая достойная из всех женщин, которых я когда-либо встречал. Но ты ничего не добьешься, ибо я желаю тебя, ты влечешь меня так, как это не делала ни одна Венера до тебя.
Его глаза скользнули по ее телу.
— Жаль, — продолжал он, — что служение не смогло быть продолжено так, как должно было быть. Заверяю тебя, Мельбурн поступил весьма хитро, уведя тебя из-под самых наших носов, но теперь милорда нет, его сдержит запертая дверь. Иди, Кларинда, сдавайся без насилия, ибо я клянусь тебе, спасения не будет. Взгляни на меня, и ты поймешь, что это правда.
Девушка была очень напугана и подчинилась. Она взглянула в его глаза — черные, страстные глаза, в глубине которых, казалось, пылал адский огонь; глаза, взгляд которых не только смутил Кларинду, но и заставил ее почувствовать стыд, словно она стояла обнаженной.