Неожиданно он насторожился, словно охотник, который увидел след. Его скуку будто рукой сняло — он понял, что ему предстоит преследовать добычу.
— Мы все разговаривали, — продолжала леди Ромина, — когда неожиданно нам объявили о прибытии Николаев Вернона. Я была крайне изумлена, когда увидела его в своем доме. Никогда прежде он не заходил ко мне.
— И что он сказал?
— Он склонился к моей руке, извинился за вторжение и сказал, что давно собирался засвидетельствовать мне свое почтение, но не имел точного адреса. У меня, конечно, было подозрение о том, что настоящая причина его визита крылась совсем в другом, но мне ничего не оставалось делать, как улыбнуться и предложить ему присоединиться к моим гостям. Потом я нечаянно услышала, как он тихо сказал сэру Джеральду Кегану: «Мне сказали, что я могу вас здесь найти».
— Что он еще сказал? — настойчиво спросил лорд Мельбурн.
— Ты ведь знаешь. Неотразимый, что у меня очень тонкий слух. Когда я прошла через комнату позвонить слуге в колокольчик, который висел совсем недалеко от них, я услышала, как Николас Верной продолжал:
«Я устраиваю специальное собрание следующей ночью. Случилось нечто, что настоятельно этого требует». — «Следующей ночью?» — спросил сэр Джеральд тем неприятным голосом, который, я не знаю почему, всегда заставляет меня содрогаться.
— Что еще он сказал? — нетерпеливо спросил лорд Мельбурн.
— Он сказал, — продолжала леди Ромина:
— "Я буду там, Николас". — «Я должен сказать другим, — сообщил ему Николас Верной, — и обещаю тебе, Джеральд, что это будет особенное собрание. Возможно, мне понадобится твоя помощь, поэтому поехали вместе». — «А наша Венера — она хороша?» — спросил сэр Джеральд. «Ты найдешь ее прелестной и совершенно нетронутой», — ответил Николас.
Лорд Мельбурн молчал, и леди Ромина продолжила:
— Потом они собрались уезжать, и Николас Вернон, поднося к своим губам мою руку, неожиданно громко сказал: «Я покидаю вас, миледи, но прежде, чем уехать, хотел бы поделиться с вами информацией, которая, думаю, будет вам интересна».
Он взглянул на меня своими темными глазами, и у меня возникло ощущение, что он явно недоброжелательно настроен ко мне, что он желает уязвить меня и причинить мне боль. «Какой информацией?» — спросила я. «Только что я узнал о том, — ответил он, — что ваш кузен обручен с племянницей моего отца — Клариндой Вернон». — «Какой кузен?» — спросила я, и во время произнесения этих слов я уже знала, каков будет ответ. «Да, ваш кузен, лорд Мельбурн, — сказал он, — чье поместье граничит с моим. Я увижу его завтра и могу передать от вас поздравления».
Леди Ромина помрачнела.
— Он был преднамеренно жесток. Неотразимый, я это поняла. Он старался выставить меня дурочкой в глазах моих друзей. Он знал, что о нас с тобой ходят определенные разговоры, и старался унизить меня.
— И что ты ответила? — спросил лорд Мельбурн.
— На секунду я потеряла дар речи, — ответила леди Ромина, — и тогда он направился к двери, затем оглянулся и рассмеялся отвратительным издевательским смехом — этот смех я с трудом могу описать. «Да, они обручены, — сказал он, — но это ненадолго».
— Ты уверена, что он сказал именно эти слова? — спросил лорд Мельбурн, и тон его был резок и настойчив.
— Да, вполне, — ответила леди Ромина. — Я очень точно рассказываю тебе о том, что произошло.
— Тогда слушай, — сказал лорд Мельбурн с решимостью в голосе. — Мне сейчас же надо ехать. Отправляйся в Лондон, у меня нет времени, чтобы тебя проводить. Я не могу сейчас тебе ничего объяснить, но уверяю, что речь идет о крайне важном деле.
— Почему, Неотразимый, почему? — вскричала леди Ромина, и голос ее поднялся до пронзительной ноты.
Не сказав ни слова в ответ, лорд Мельбурн покинул комнату, и леди Ромина внезапно осознала, что осталась в голубой гостиной одна.
Лорд Мельбурн поспешно шел через холл.
— Экипаж, — приказал он дворецкому, — немедленно подайте экипаж.
— Я приказал подать его к шести часам, милорд, — ответил тот.
— Я должен уехать сейчас, — сказал лорд Мельбурн. — Пошлите за ним кого-нибудь.
Дворецкий щелкнул пальцами, и один из лакеев бросился к входной двери и заспешил в сторону конюшни.
— Вы не желаете переодеться, милорд? — поинтересовался дворецкий.
— Нет, — ответил лорд Мельбурн, — у меня нет времени.
Он надел свою шляпу и стал ждать у дверей, нетерпеливо постукивая ногой, пока из конюшни спешно не прибыла закрытая карета.
Лорд почти сбежал по ступенькам и достиг двери экипажа прежде, чем лакей успел ее открыть.
— В Прайори, — скомандовал он кучеру, — и поскорей!
Застоявшиеся лошади были полны сил, и им потребовалось сравнительно мало времени, чтобы преодолеть расстояние между двумя имениями. Лорд Мельбурн весь путь сидел в напряжении — несмотря на то что подушки сиденья были очень комфортными и мягкими.
Когда они тронулись, он подумал, что было бы весьма разумно взять с собой майора Фостера. Но затем безошибочный инстинкт бывалого солдата, детально разрабатывающего операцию, подсказал ему, что в первую очередь надо убедиться в том, что Кларинда все еще находится в Прайори.
Сама мысль о том, что ее уже не могло быть там, казалась абсурдной, но что-то с ужасающей ясностью говорило ему, что она в страшной опасности.
Невероятным казалось и то, что Николас, который все-таки был рожден джентльменом, мог вовлечь Кларинду в свой развратный и непристойный Клуб Адских Огней. Но ведь он сказал Джеральду Кегану: «Она прелестна и нетронута».
О скольких знакомых женщинах Николас мог сказать такие слова?
Лорд Мельбурн также знал о том, что женщина, которая должна участвовать в церемонии Черной Мессы, приравнивалась к Венере. Обычай требовал, чтобы она была чиста и целомудренна.
Лорд Мельбурн подумал о сэре Джеральде Кегане, и его кулаки непроизвольно сжались. Тот был распутником в самом худшем смысле этого слова, человеком с такой испорченной репутацией, что, несмотря на богатство, он не был допущен в гостиную ни одной знатной дамы.
Он вспомнил о том, что сэр Джеральд слыл любителем очень молоденьких девушек. Он слышал, что в клубе мужчины посмеивались над тем, что сэр Джеральд был завсегдатаем борделей, поставлявших своим клиентам свеженьких деревенских девиц, которых рекрутеры коварно подкарауливали при прибытии почтовой кареты на конечную станцию в Лондоне.
Наивная девушка приезжала в Лондон в поисках работы и тут же страшно терялась от шума и множества людей. Поэтому она была рада, когда ей предлагала помощь почтенная женщина средних лет, которая так быстро доставляла ее в бордель, что девушка не успевала опомниться.
В таких пресловутых заведениях и удовлетворялись извращенные вкусы джентльменов наподобие Джеральда Кегана и Николаев Вернона. Оба они, по мнению лорда Мельбурна, были подлыми натурами, людьми без принципов, совести и чести.
Он так стиснул кулаки, что суставы пальцев побелели. Теперь он очень хорошо знал, что означало неприятное выражение глаз Николаев, которое описала леди Ромина. И теперь он, как никогда, был уверен в том, что слухи о Пещерах Адских Огней не были преувеличены.
Сейчас он узнал, кто финансировал это заведение.
Богатство Кегана было отдано в распоряжение Николаса для проведения раскопок и строительных работ, для закупки необходимой обстановки и, конечно, еды и вина, требующихся в огромных количествах для тех субъектов, которые собирались вступить в члены этого пресловутого клуба.
Именно на деньги Кегана из Лондона доставлялись целые фургоны женщин. Женщин, которые были готовы на все ради золота и выполняли все непристойные требования джентльменов, способных платить так же, как финансируемый Кеганом Николас.
— Боже, если бы я мог знать об этом раньше! — воскликнул лорд Мельбурн.
Но в то же время он понимал, что, как он уже говорил майору Фостеру, ему нужны были доказательства для того, чтобы действовать.