— С таким же успехом мы можем сдвинуть кровати, — подсказала ему Лесли. Она собиралась насладиться этими последними перед отъездом днями сполна, позабыв о каком бы то ни было благоразумии.
Он поцеловал ее в висок.
— Ты удивительно чуткая девушка. Но об одной вещи ты позабыла.
Он показал взглядом на пресловутую голубую сумку, которая была у нее в руке. Лесли только улыбнулась и нарочно выставила сумку на всеобщее обозрение. Майк одернул ее.
— Расслабься, — сказал он. — Здесь никого нет, кроме старых дам.
Они зарегистрировались, поменяв свой номер на более вместительные апартаменты. Когда они поднялись по лестнице, Майк закрыл за ними дверь их комнаты. На этот раз он улыбался.
— Ну, это еще хоть куда ни шло, — сказал он, приближаясь к ней с заговорщицкой усмешкой.
Она вздернула брови.
— Ты похож на жирафа, который слишком долго бороздил моря.
Он притянул ее к себе.
— Большое спасибо. Это был мой самый сексуальный взгляд.
Еще недавно она могла бы поклясться, что первым делом по приезде в Шрусбери отправится на прогулку по городу, чтобы пройтись по следам своего любимого героя детективных романов. Теперь же Лесли улыбнулась, бросилась на Майка и схватила его за плечи, получая удовольствие оттого, что ощущает силу его бицепсов, и теперь уже точно зная, кто завладел ее сердцем.
Позже, много позже, когда они спускались по лестнице к обеду, держась за руки, ее посетила мысль, что прежняя Лесли, благоразумная Лесли, навсегда канула в Лету. И ей вовсе не хотелось ее возвращения. Она часто смеялась сама с собой, удивляясь тому, что предчувствие Гэрри по поводу этой поездки точно попало в цель. Майк был достаточно импульсивным, чтобы влюбиться с первого взгляда — а возможно, и полюбить с первого взгляда, — но сейчас важно было догнать упущенное. «Вполне возможная любовь» бередила ее душу, но она не могла винить его за неуверенность в выражении чувств. Да и в чем вообще можно быть однозначно уверенной, когда дело касается этого человека?
Лесли ругала себя, понимая теперь, что им обоим надо было принять вещи такими, какие они есть, одновременно. В данный момент она была рядом с мужчиной, который полностью занимал ее душу и тело, и, кроме того, она еще и выслеживала преступников. Чего еще может желать девчонка? Сегодня она скажет ему о том, как хочет о нем заботиться и как она, возможно, по-настоящему уже начинает его любить. Когда они вернутся домой и былая увлеченность пройдет, когда они вновь заживут повседневной реальной жизнью, вот тогда только можно будет говорить об этом с полной уверенностью. Но сегодня, этот сегодняшний день она постарается сделать таким особенным, каким только сможет.
— О, — сказал Майк, когда они остановились у маленькой дверцы в середине коридора. — Лифт. Тогда, в Лондоне, в том лифте я думал о своих насущных проблемах, и вдруг вошла ты. — Он поцеловал ее.
Лесли улыбнулась.
— Думаю, что я просто влюблена во все лифты мира.
Он нажал кнопку «вниз». Из шахты послышались привычные звуки, и вскоре двери открылись, как бы оповестив их о том, что внутри уже находится несколько человек.
— Пожалуй, не в этот, — сказала Лесли, быстро осматривая каждого человека, чтобы решить, может ли он быть их подопечным «сумочником».
— Хорошо, хорошо. — Майк замахал на людей. — Мы спустимся по лестнице.
Лестница оказалась отнюдь не такой шикарной, как лондонская, но была достаточно широкой для двух человек, идущих по ее начищенным деревянным ступеням.
— Когда ты собираешься вернуться домой из своего академического отпуска? — спросила Лесли, затрагивая предмет, столь ее волновавший.
Майк отпустил ее руку и обнял ее. Пальцы его проскользнули по Лесли от плеча до талии.
— Месяца через три.
Ее бросило в дрожь.
— Три месяца!
Он кивнул и притянул ее ближе.
— Я действительно буду чувствовать себя как жираф, вернувшийся из морского круиза. Обещан, что будешь меня ждать.
— Ты не Хаусман, — прошептала она его рубашке, изо всех сил стараясь сдержать слезы. — Три месяца!
— Мои чувства не умрут здесь, — сказал он. — Верь мне, Лесли.
— Я все еще стараюсь казаться «импульсивной». — Она подняла голову и посмотрела на него. — Я долговязая, пресная и благоразумная. Полный набор качеств, которыми мужчина вполне может не захотеть обладать.
— Ты великолепная, замечательная и ты мне нужна.
Он поцеловал ее, и его губы постарались уверить Лесли в надежности его слов.