Линдсей уже открыла рот, чтобы защитить, свою Шебу, но вдруг округлила глаза и испуганно охнула: на шее у Райана она заметила две глубокие царапины, из которых сочились на белоснежный воротник капли крови.
Линдсей уронила кошку и поднесла руку ко рту.
Шеба протестующее мяукнула.
— Что такое? — поинтересовался Райан, испепелив взглядом кошку, которая попыталась потереться о его колено.
— Боже мой... — простонала Линдсей, — вы весь в крови!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Бывают дни, когда лучше просто не вставать с постели.
Тяжело морщась, Райан Каллахан смазывал антисептиком следы кошачьих когтей и перебирал в уме события сегодняшнего дня.
Для начала проспал часов двенадцать — и все равно проснулся совершенно разбитым, да к тому же и на работу опоздал.
Еще не придя в себя после перелета, «на автомате» оделся, побрился, торопливо перекусил в какой-то дрянной забегаловке и отправился в офис.
О домашнем автоответчике, разумеется, и не вспомнил.
Так что новости о «свадьбе века» пришлось выслушивать не от сына, а от Линдсей Доусон, новоиспеченной... гм, кем же она ему теперь приходится?
Кажется, это называется «сватья».
Даже сейчас, стоило вспомнить, как дорогая... гм... сватьюшка щебетала по телефону о «милых детках», которые «так любят друг друга», и о том, что «это радостное событие непременно нужно отпраздновать», — и в груди Райана снова закипал гнев. Тяжело вздохнув, Каллахан старший, потянулся за пластырем.
Выслушав автоответчик, и с грехом пополам подавив раздражение, Райан сел разбирать бумаги, накопившиеся за время его командировки в Японию. Бумажная работа для него всегда была мучительна, а особенно сегодня, когда все его мысли, чувства и желания стремились к одному: броситься на площадь Короля Прусского, разыскать эту восторженную дамочку с медовым голоском и высказать все, что он думает о ее сентиментальных излияниях!
Позже позвонил сам Логан, но его объяснения (он, видите ли, влюбился — как будто это оправдывает вопиющую глупость!) не усмирили злости Райана. Скорее, напротив, подогрели.
Потом, заработавшись, Райан пропустил обед — что тоже, мягко говоря, не улучшило его настроения. Так что в магазин Линдсей он входил, кипя от злости, готовый взорваться, словно перегретый паровой котел...
Мысль его, сделав круг, вернулась к первоначальному заключению: надо было остаться дома! А лучше всего — вообще не вставать с постели.
Тогда ему не пришлось бы сейчас заклеивать пластырем царапины на шее — крохотные, почти незаметные царапинки, которые так перепугали Линдсей.
— Может быть, вам сделать прививку? — испуганно спрашивала она.
— Предпочел бы глоток виски, — мрачно пошутил он.
— Нет-нет, я серьезно! — возразила она. — Вам нужно показаться врачу и...
— Боитесь, что у вашей кошки бешенство?
Он хотел разрядить напряжение шуткой, но в этом не преуспел.
— Нет, что вы! — Она отпрянула, словно от удара. — Шебе сделаны все необходимые прививки.
— Мне тоже, — заверил он. Закусив губу, она шагнула к нему.
— Пойдемте в спальню. Я промою рану, а потом... может быть, все-таки стоит позвонить врачу?
Тут Райан понял, что с него хватит. Он терпеть не мог врачей, и даже ежегодный профилактический осмотр посещал с крайней неохотой. Вот почему он извинился и поспешно исчез, не желая, чтобы Линдсей квохтала над ним, словно наседка над цыпленком.
Райан терпеть не мог, когда над ним квохчут. На его взгляд, это было даже страшнее, чем походы к врачам. И еще: хотя вообще-то животных он любил (и даже держал в доме кота, когда Логан был маленьким), но эту королеву боевых котов возненавидел с первого взгляда.
Да, лучше было остаться дома! И все же... Не встав с постели и не отправившись на работу, он не встретил бы женщину с чувственным, мелодичным, воркующим, странно возбуждающим голосом.
Не встретил бы Линдсей.
Линдсей с белозубой улыбкой и глазами цвета горького шоколада.
Райан издал стон и хмуро уставился на свое отражение.
Подумать только — он едва-едва не прильнул в поцелуе к сочным губам, рождающим эту чудную улыбку!
Кто скажет, как и откуда берется желание? — угрюмо спрашивал себя Райан. Выходя из офиса, он собирался всего-навсего объяснить этой женщине, что скоропалительную свадьбу своего сына не одобряет и праздновать это «радостное» событие не собирается, а затем, разделавшись с этой неприятной обязанностью, спокойно ехать на ужин.
И что же? И двух часов не прошло, — а он уже стоит рядом с ней на кухне, почти (почти, но, честно говоря, не совсем) против собственной воли увлеченный ее чарами, манящими изгибами невысокой складной фигурки, теплым взглядом темных глаз, смутным обещанием приоткрытых полных губ...