Наношу легкий макияж, а Пэтти помогает мне уложить волосы аккуратными волнами. Когда дело доходит до самого главного — платья, женщина едва сдерживает слезы.
— Нет-нет, только не это, ты знаешь как это работает, — пытаюсь не расклеиться вслед за ней.
Гормоны сделали меня слишком чувствительной — стоит кому-то в моем поле зрения хотя бы пустить слезу, как я следом устраиваю потоп.
— Ты выглядишь так…нежно, — всхлипывает женщина, помогая застегнуть молнию.
Белый шелк мягко струится вдоль всего тела, практически не сковывая движения, разве что…
— Думаю, ты все таки была права насчет одежды, — счастливо улыбаюсь, заботливо поглаживая очертания животика. — На последней примерке его не было видно.
Патриция за короткий срок стала мне очень близким человеком. Уже много лет я не чувствовала подобной материнской заботы и ласки, и пусть мы знакомы совсем недолго, я счастлива, что она рядом со мной в такой важный день. Не выдержав натиска эмоций и все-таки проронив пару слез, притягиваю ее в крепкие объятия.
Мы стоим так достаточно долго, пока она не произносит:
— Пора, девочка моя.
Стоит мне оказаться в небольшой часовне, как коленки начинают предательски дрожать, но связано это вовсе не с завораживающей атмосферой или окружающими меня со всех сторон цветами. Причиной волнения становится удивительный мужчина, что ждет меня в конце зала.
Казалось бы, я видела его в костюмах сотню раз, но сегодня он по-настоящему неотразим в дорогом черном смокинге, так идеально подчеркивающем широкие плечи и крепкое телосложение. Пока я медленно приближаюсь к нему под мелодию Мендельсона, он не отрывает от меня глаз.
Он подает мне руку, помогая подняться по нескольким ступеням и занять место напротив него. Священник начинает свою речь:
— Мы собрались сегодня здесь, чтобы засвидетельствовать перед лицом Господа священный союз между…
Слушаю его, но все мое внимание сосредоточено лишь на глазах Колтона. Этот мужчина пробудил во мне столько чувств, когда я даже не подозревала, что могу испытывать нечто подобное. Он дал понять, что нельзя всю жизнь бежать от прошлого и самой себя и когда-то нужно открыть сердце тому, кто будет беречь его словно священный дар.
Колтон Браун показал мне, что значит любить и быть безгранично любимой в ответ.
— … жизнь ваша будет наполнена счастьем, любовью и взаимным уважением. Пусть Господь благословит ваш союз, дарует мир и благополучие…
В нужный момент мы произносим клятвы и в уголках моих глаз собираются слезы, которые я даже не пытаюсь остановить, ведь это слезы счастья.
Мы обмениваемся кольцами, после чего священник произносит заветные слова:
— Ваш союз отныне нерушим, ибо сердца ваши связаны самим Господом Богом. Объявляю вас мужем и женой. Аминь.
Колтон так быстро притягивает меня для страстного поцелуя, что на мгновение мне становится неловко перед священником. Оторвавшись от моих губ, теперь уже муж, с небывалой легкостью поднимает меня на руки и жарко шепчет на ухо.
— Видишь, сероглазка, теперь даже на небесах знают, что ты моя навечно. Дело осталось за малым: рассказать об этом всему миру.
Эпилог
Элисон
Я с нетерпением жду возвращения Колтона после работы и последние три часа сижу как на иголках. Все это время я то и дело поглаживаю округлый живот, с которого так и норовят сползти пижамные штаны.
Когда муж, наконец, объявляется дома, то едва успевает сделать несколько шагов мне навстречу, как я хватаю его за руки, в радостном предвкушении.
— Дай угадаю, ты сторожишь меня здесь с самого возвращения из больницы?
— Вовсе нет, — без зазрения совести отнекиваюсь, прекрасно понимая, что он видит меня насквозь. — Итак, хочешь узнать, кто у нас будет?
Колтон делает вид, будто раздумывает над ответом, за что получает легкий тычок в ребра.
— Учитывая, твое довольное лицо, вряд ли мы ждем поросенка, — хмыкает он, целуя меня в щеку.
Еще один тычок, самую малость сильнее.
— Черт, ты почти угадал, — закрываю глаза и на одном дыхании выпаливаю. — Пяточка вместо носа не жди, но…стены детской все же придется перекрасить в розовый.
Кол мгновенно замирает и шутливое настроение испаряется. Он смотрит мне в глаза предельно серьезно.
— Это…точно?
Я молча достаю из кармана штанов снимок узи и указываю пальцем в определенную область.
— Совершенно точно.
С минуту он молча смотрит на черно-белую картинку, а потом внезапно целует меня так сильно, что в глазах начинают мелькать звездочки.