Меня несколько тревожит то, что он даже не представился, но я отмахиваюсь от этой мысли.
— Хотел бы узнать насчет некой мисс Ховард, которая работала у вас в ресторане официанткой. Да. Хорошо, — он сделал небольшую паузу. — Вы в этом уверены? Характеристика довольно впечатляющая. Согласен, это интересно. Понял вас, спасибо.
Он сбрасывает звонок и некоторое время молчит. Затем впервые за весь разговор на его лице возникает намек на легкую ухмылку. Это движение губ заставляет меня вспоминать насколько мягкими и одновременно требовательными они могут быть. Руки невольно сжимают край сумки.
— Видимо, я ошибся. Меня заверили в ваших навыках и отзывались о вашей работе только с положительной стороны. Я сдержу свое слово. Вы приняты на работу, испытательный срок месяц, как и у всех. Все рабочие моменты согласуете с Райаном, — он начинает перебирать бумаги лежащие на столе перед ним и кажется больше не испытывает интереса к диалогу со мной.
Неужели действительно сработало? Поднимаюсь со своего кресла и не зная что сказать, просто благодарю его. Разворачиваюсь и тихо направляюсь в сторону выхода. У самой двери слышу низкий голос:
— Бухгалтерию я уведомлю насчет вашей повышенной ставки на этот месяц, — внутренне ликую, и на мгновение позволяю себе расслабиться. — Имейте в виду, что если персонал узнает, то вам придется объясняться самой, Стелла.
И вот опять, какого черта он решил, что меня… Бейджик! Ну конечно! Было бы забавно держать его в неведении какое-то время, но мне почему-то отчаянно хочется, чтобы Колтон от меня узнал моё реальное имя.
Слегка повернув голову в его сторону, негромко произношу:
— Элисон. Меня зовут Элисон Грей Ховард.
Не дожидаясь ответа, осторожно выскальзываю из кабинета. Впервые за утро могу вздохнуть с облегчением. Самое сложное позади, осталось не опозориться снова и продержаться здесь хотя бы месяц.
Снова стучусь к мистеру Эмброузу, чтобы сообщить ему последние новости. Он выглядит заинтересованным тем, что генеральный лично занялся моим трудоустройством. Весь час, что мы проводим за оформлением договора и решением мелких организационных вопросов, мой непосредственный начальник очень дружелюбен. Начинаю понимать, почему Мона считает его душкой. С ним достаточно легко, несмотря на должностную иерархию.
Узнав всю необходимую информацию, я прощаюсь с ним и отправляюсь домой. По графику на смену мне выходить только завтра, так что впервые за долгое время у меня выдается почти полноценный выходной.
Переодевшись дома в любимые темные джинсы и мешковатую черную толстовку, отправляюсь в небольшой парк недалеко от дома, чтобы сделать несколько новых снимков для портфолио.
Брожу между высоких деревьев, которые уже начали менять окраску на желтоватые оттенки. В воздухе приятно пахнет легкой сыростью после ночного дождя. В поисках объекта для съемок высматриваю что-нибудь интересное, пока мое внимание не привлекает одно происшествие.
Метрах в десяти от меня, девчушка лет пяти несется на роликах весело хохоча. Две короткие светлые косички смешно подпрыгивают сзади, а яркое желтое платьице развивается вокруг торопливых ног.
“Странный выбор наряда для катания” — успеваю подумать я, но в этот момент малышка отвлекается на лай собаки неподалеку и теряет равновесие. Она падает на асфальт сдирая ладошки о жесткую поверхность и в кровь разбивает колени. Я уже делаю несколько поспешных шагов в ее сторону, чтобы помочь, как перед ребенком оказывается молодая женщина со строгим пучком на голове.
Опустившись на колени, она бросает рядом папку с документами. Не обращая внимания на свою деловую одежду и не удобную юбку, она прижимает плачущую малышку к себе. Вокруг них разбросаны бумаги, валяется сумка, а ногам женщины явно неудобно из-за высоких каблуков, но ее казалось бы ничего из этого не волнует, пока она утешает своего ребенка.
Меня так трогает эта картина, что я невольно тянусь к фотоаппарату и делаю несколько снимков. Вот она безусловная материнская любовь. Чтобы не происходило с тобой, все отходит на второй план, когда твоему ребенку больно. Мои мысли утекают в печальное русло, пока я осторожно направляюсь к ним, чтобы показать фотографии и попросить разрешения оставить их.
Мне не знакомо чувство, что испытывает сейчас девочка. Нет, не физическая боль, с ней то мы старые подруги, но я совсем не знаю, что значит быть любимой родной матерью. Каково это, когда ты являешься самым главным человеком в жизни тех, кто подарил тебе твою собственную?