– Разумеется,– ответил я, не подозревая, к чему он клонит.
Князев облегченно вздохнул и, глядя мне прямо в глаза, тихо сказал:
– Тогда здравствуйте, господин обер-лейтенант.
Я вздрогнул и чуть не выронил сигарету. Кто этот человек? Откуда он знает о моем прошлом?
– Чего же вы молчите, господин Рюге? – Князев усмехнулся.
– Вы не ошиблись? – невольно вырвалось у меня.
– О нет. Вы, конечно, изменились за эти годы. Но, несмотря на это, я вас узнал. У меня прекрасная память. Вспомните майора Кригера. Солоницы, наконец, Шварцвальд… Вам это о чем-нибудь говорит?
– Кто вы?
– Это не так уже важно.
– Слушайте, Князев, если вы уж вспомнили майора Кригера, то, как он любил говорить, карты на стол.
– А вы неплохо устроились,– вместо ответа нагло посмотрел на меня Князев,– крыша что надо. Работаете на новых хозяев или по-прежнему верны абверу?
«Он не знает, что я был в СС,– отметил я про себя.– Кто же он: кто-нибудь из военнопленных, видевший меня в концлагерях во время вербовки, или один из моих бывших подопечных. Откуда он знает Кригера? Если он знает Кригера, то наверняка был связан с гестапо. Самое главное сейчас – найти правильный ключ в разговоре с ним».
– Послушайте, Князев, втемную у вас со мной не пройдет. Или вы немедленно скажете, кто вы и что вам от меня нужно, или я сейчас же вызову конвой и вас отправят туда, откуда привели.
– Вы этого не сделаете,– спокойно ответил Князев.– Иначе вам будет крышка, господин обер-лейтенант.
– Вы мне, кажется, угрожаете? Что вы можете мне сделать? Заложите? Но вам придется признать, что вы были тайным агентом гестапо.
Я увидел, как у Князева дрогнуло лицо. Значит, я угадал, он действительно человек Кригера.
– Доказать это будет просто,– сказал я, глядя в упор на Князева.– У вас в свое время брали отпечатки пальцев. Архивы сохранились. Итак, повторяю в последний раз: что вы от меня хотите?
– Я Курдюмов, Олег Курдюмов. Вам это ничего не говорит?
Мне это имя действительно ничего не говорило, и я отрицательно покачал головой.
– Тогда я Дике!
– Дике?! – невольно вырвалось у меня, словно я услышал голос Кригера: «У меня в детстве был чудный терьер по кличке Дике…»
Теперь я вспомнил все – и как Кригер настойчиво предлагал взять в разведшколу абвера какого-то хилого паренька… Ну конечно, его фамилия была Князев. Но если мне не изменяет память, он потом куда-то исчез. Кригер так и не раскрыл мне тогда своего агента. Впрочем, почему я удивляюсь? Кригер – профессиональный разведчик: он всегда работал с пятикратной подстраховкой. У него были агенты, о которых знал только он и никто больше.
– Ну что же, вспомнили, обер-лейтенант?
– Теперь, кажется, вспомнил,– ответил я и попытался улыбнуться.
– Господин обер-лейтенант, спасите меня, готов сделать все, что угодно. Придумайте что-нибудь, чтобы меня отпустили или замяли дело.
– Во-первых, Князев,– подчеркнуто произнеся его фамилию, сказал я,– здесь нет никаких обер-лейтенантов, а во-вторых, как вы, собственно говоря, представляете свое освобождение?
– Арестуйте того шофера, Горбушина…
– Это не так просто, вы наделали массу глупостей, Князев. Оставили улики. Придумали эту идиотскую молчанку. Просто не знаю, что делать. Кстати, за что вы ухлопали этого, как его…– Я замолчал, не закончив фразу.
– Карпова,– услужливо подсказал Князев; теперь он совершенно переменился и, как говорится, ел глазами начальство.
– Вот именно, Карпова.
– А что оставалось делать? Этот покойничек узнал меня, как я вас.
– Хорошо, Князев, я постараюсь помочь. Но предупреждаю, что за это потребую, ну, скажем, небольшую услугу.
– Все, что угодно…– Князев молитвенно сложил на груди руки.
– Сейчас вас уведут, а вечером вы будете свободны. Я предложу следователю вынести постановление о вашем освобождении.
– А он согласится? – с тревогой спросил Князев.
– Это моя забота. Все будет хорошо.
– Ну, дай-то бог! – вздохнул Князев.
– Теперь слушайте,– приказал я.– Завтра в двадцать тридцать встречаемся в кафе «Георгин». О месте следующей встречи сообщу дополнительно.
– Двадцать тридцать в кафе «Георгин»,– повторил Князев.
– Кстати, не думайте скрыться из города. Я вас найду, можете не сомневаться. Донести на меня вы не осмелитесь и отсидите за убийство, как миленький, ясно?
– Куда ясней.
Я вызвал конвой. Князева увели.
Я вспомнил зиму 1943 года. Я приехал в один из крупных лагерей для военнопленных. В мою задачу входил отбор кандидатов для разведшколы. С Князевым я познакомился через майора СС Кригера. Было у меня еще одно задание, о котором Кригер не знал,– меня интересовали Солоницы. Почему? Теперь это уже не секрет. Как вы знаете, в конце ноября 1942 года Красная Армия перешла в наступление под Сталинградом, и через три дня группировка войск в составе двадцати двух дивизий под командованием Паулюса попала в окружение. Начальник генштаба Цейтлер предложил фюреру ряд конкретных и эффективных мер по выводу из котла шестой армии. Но фюрер отклонил предложение Цейтлера. Канарис через своих верных агентов в Англии получил точные сведения, что Черчилль, несмотря на многочисленные заверения союзников об открытии второго фронта, не намерен реализовать свои обещания. При таком положении вещей высвобождались огромные воинские силы на западе. Гитлер принял решение о переброске целых дивизий на восток в группу войск «Дон», которой командовал фельдмаршал фон Манштейн. Как раз там на него и возлагалась ответственная задача прорвать кольцо окружения армии Паулюса. Рейхсминистр Геринг заверил фюрера, что до подхода войск Манштейна будет создан воздушный мост, который поддержит боеспособность шестой армии. Вот в это время тихий, никому не известный городок Солоницы и попал в поле зрения разведки.