Вышли на улицу Пылаева. Одним концом улица уходила в глубь микрорайона, другим упиралась в переходной, через железнодорожные пути, мост. Сейчас, за полночь, никто не шел по мосту, по улице Пылаева. И никого нет возле низенького бетонного строения склада, что дремотно притулился у подножия моста… Трое остановились на дороге. Переминались, оглядывались. Один — главарь, видимо, — сказал вполголоса, ни к кому не обращаясь:
— Ты, поглядывай тут… — и пошел по свежему снегу к двери склада. Второй дернулся было за ним, но затоптался на месте… Решившись, оставил третьего, того, что с ведром, на дороге, а сам тоже суетливо засеменил к складу.
Глухая дверь, ни замка, ни ручки.
— Снутри заперта, — пояснил главарь. — Айда с той стороны.
Обошли склад. Здесь вторая дверь, с двумя висячими замками. В руках у главаря появился ломик. Сунул его в дужку замка, приналег — коротко скрежетнуло железо, замок упал в снег. Присели, озираясь, прислушались. Тихо кругом.
Второй замок, покрупнее, ломику не поддался.
— Во, заделали! Ты, ножовку дай.
Эта сторона склада выходила к железнодорожным путям, но была скрыта от них двумя стоящими гуськом дрезинными вагончиками. Перестуки колес на путях, четкие команды из динамиков скрадывали негромкий звук ножовки. Второй, суетливый, протянул руки:
— Давай, я попилю.
Третий сошел с дороги, приблизился, любопытствуя.
— У-у, гадюка!..
— Чего ты? Сломал? А ну пусти!
Главарь оттолкнул суетливого, оглядел ножовку со сломанным полотном. Выбрал обломок подлиннее и принялся допиливать дужку.
Вот и второй замок отлетел в снег. Дверь отворилась, опасно скрипнув. Но главарь не думал уже об опасности, его толкала жадность — вперед, в темное нутро склада…
Капитан Мякишев вошел, как всегда, быстрым, торопящимся шагом, бросил папку на стол. На вопросительный взгляд старшего лейтенанта Вятчинова ответил с неудовольствием:
— Подарочек к Новому году.
— Нам?
— Кому ж еще. Склад 18-й дистанции пути знаешь? Ну вот. Замки взломаны, полушубки украдены. Такое дело.
Оба посмотрели на зеленоватую новенькую папку.
— Довольно тонкое дело, — заметил Вятчинов.
— В каком смысле?
— Материалов, говорю, маловато пока.
— Материалов нет никаких. Но еще хуже, что следов и вовсе никаких воры не оставили. Квалифицированно сработали. Ну, давай будем знакомиться с тем, что есть. Садись поближе.
Вчера, 19 декабря, ранним воскресным утром к складу выезжала опергруппа. Собака след не взяла, потому что обе двери — в одну вошли, в другую вышли с краденым — и пол в помещении, и замки, валявшиеся в снегу, даже и снег от двери до самой дороги — все залито соляркой.
Воры вместе с добычей растворились среди многотысячного населения города, ищи их.
Дежурный следователь составил протокол осмотра места происшествия. И опергруппа уехала. Остался только инспектор уголовного розыска Смурыгин выяснить, что именно похищено из склада и как же путейцы этак опростоволосились. Оказывается, произошло такое стечение обстоятельств, какое сто раз сходит благополучно, а в сто первый — или, может, в десятый раз, когда как — приводит к нехорошим последствиям разного рода.
Сторож для склада по штату имелся — материальные же ценности! — но как на грех заболел, в больницу положили. Сменщица его тоже забюллетенила — простудилась. Тогда механик, в ведении которого числились сторожа, выделил на пост временно дизелиста снегоуборочной машины — благо снег пока не шибко идет, машина стоит. Дизелист вечером прошелся разок-другой по объектам, поглядел на них издали и, не считая сторожение прямой своей обязанностью, ушел к стрелочнице в будку пить чай да читать журнал «Крокодил». Почитал, подремал. А когда утром в воскресенье явился его сменять другой такой же временный сторож, вообще-то слесарь, то и сдали-приняли они дежурство, не выходя из будки. Дизелист отправился домой досыпать. А слесарь беседовал со стрелочницей. Пока не прибежал шофер дистанции и не закричал, что со склада замки сорваны.