Чего стоит хотя бы история о похождениях мошенницы Терезы Эмбер, в своем парижском салоне принимавшей президента республики, министров, сенаторов, послов? Семнадцать лет водила за нос французскую полицию талантливая бестия и все это время жила в полной роскоши, расходуя лишь проценты от тех денег, что добывала бесчисленными и поразительными по ловкости обманами.
Но и великосветская аферистка Тереза Эмбер, заставившая говорить о себе всю Европу, меркнет перед «величием» подвизавшейся в Москве в прошлом веке красавицы игуменьи Митрофании. Умная, очень образованная, с прекрасной памятью, она поражала самых искушенных церковников доскональным знанием текстов священных книг. Войдя в доверие руководителей православной церкви, игуменья выкачала из бюджета «святого воинства» такие деньги, что даже преследовать ее по закону они не решились, дабы не раскрывать размер своих далеко не всегда нажитых честным путем баснословных доходов.
Если бросить взгляд на это пестрое племя мошенников, то в самые давние дали человеческой истории уходят сведения о том, как набившие руку надувалы подменивали и всучали своим доверчивым жертвам стекляшки вместо драгоценных камней. Как под видом богатейших индийских набобов или всесильных магов-врачевателей проникали аферисты ко двору европейских монархов и в самые аристократические круги общества, чтобы, нажившись, обокрав и еще при этом изрядно насмеявшись, исчезнуть с глаз долой, не оставив ни малейшей надежды на новую встречу. Как в былые, и в наши дни обман рядом с возможной угрозой разоблачения заставлял жуликов одного вида — спекулянтов, барыг, расхитителей — отдавать нажитое нечестным путем более наглым и умелым ворам другого вида, предшественникам и последователям незабвенного Остапа Бендера, которые на время превращались для такой «акции» в ревизоров, строгих контролеров, представителей закона.
Многое, безусловно многое, знал старший лейтенант Калитин, ко всяким неожиданностям приготовился. Но как трудно предвидеть комбинации тех сотен приемов, которые насчитывает борьба вольного стиля, так и сложно для криминалиста предсказать, каким ходом замыслит увернуться прожженный обманщик, а значит, и в какие именно из расставленных сетей и когда он попадет. Павел полагал, что «капитан» прежде всего должен как-то дать о себе знать бухгалтеру оранжерейного хозяйства Аронову. И майор Вазин согласился на предложения старшего лейтенанта. Но только этим предложениям дан был ход, как позвонил дежурный по городу. Алексей Михайлович слушал его информацию, изредка многозначительно приговаривая: «да-да-да», «да-да-да». В заключение сказал в трубку:
— Спасибо. Вас понял. Минут через пятнадцать к вам за арестованным спустится с конвоем старший лейтенант Калитин.
Потом майор, склонив голову набок, довольно долго и молча рассматривал сидевшего напротив Калитина. Молчал и Павел, догадываясь, что попал с Матюшиным в чем-то впросак.
Иногда и в работе уголовного розыска желанный результат приходит не самым сложным, а как раз самым простым путем. Сработало одно из многих оперативных мероприятий, предпринятых для поимки лжекапитана. Словесным портретом и фотографией Матюшина снабдили милицейские патрули в городе. Один из них и задержал человека, одетого в форму капитана милиции. Произошло это в толпе людей, штурмующих кассы кинотеатра «Метрополь», где шел новый приключенческий боевик «По тонкому льду». Сюда, в самый центр города, на Театральный проезд, и рискнул выйти в очередной «проверочный рейс» мошенник, деловито пытавшийся наводить порядок в очереди у касс. При проверке вместо служебного удостоверения он предъявил грубо сделанную фальшивку.
— Надо полагать, что Матюшин в наших руках. Сейчас его привезут сюда. Вам виднее, как действовать, но я бы не напускался сразу на него. Пусть в одиночестве посидит ночку, поразмышляет. Переоденьте, конечно. Комиссар приказал, чтобы минуты лишней не находиться в форме.
Майор беззвучно пошевелил губами, как бы пробуя на вкус слова, которые собирался еще произнести, и полуспросил-полуприказал:
— Насчет бухгалтера Аронова отменим распоряжение.
— Я бы не отменял. Неизвестно, как Матюшин будет держаться на допросе. А это ниточка крепкая. И я продолжаю верить, что она никак не может оказаться лишней.
— Ну-ну. Ладно, Калитин, вы ведете дело, вы прежде всего и будете отвечать за все мероприятия по нему.
Странный он все же, Алексей Михайлович. Самое главное для него — кто будет отвечать, а вернее, чтобы он сам не отвечал. Бейся тут как хочешь. А он не только ничего не посчитает нужным посоветовать, но и так себя держит с подчиненными, что только в самом крайнем случае обратишься к нему за помощью или указанием. Как жаль, что все еще хворает полковник Соловьев. Вот это человек! Как это Джером К. Джером сказал о Конан-Дойле? «Большого сердца, большого роста, большой души человек». Все три слагаемых этой лаконичной и емкой характеристики с полным правом можно отнести и к полковнику Соловьеву. Более того, ему, несомненно, были свойственны и незаурядные аналитические способности знаменитого создателя «отшельника с Беккер-стрит». Но в отличие от литературного бога дедуктивного метода Степан Порфирьевич отнюдь не ограничивал число своих слушателей одним сверхнаивным помощником — у полковника Соловьева было на выучке ровно столько «докторов Ватсонов», сколько в отделе находилось желающих.