«На мори на окияни, на острови Буяни, там стоить горилый пэнь…»
«Заговоры», то есть наделяемые мистическими свойствами присказки, составляли в прошлом одну из основ народной медицины. На Дальнем Востоке мешались переселенцы из русских, украинских и белорусских губерний. Поэтому многие заговоры носят следы разных диалектов. «На мори на окияни, на острови Буяни, там стоить горилый пэнь. Пид тым пнэм дивьиця красна шиить шовком раны. До ней приихав дид стар, а пид ным кынь кар, а ты кровь стань!» — типичная присказка для остановки кровотечения, записанная в деревнях Приморья, явно «переселилась» на берега Японского моря из Украины.
Заговоры существовали на все случаи жизни. Например, заговоры для охраны урожая от порчи или от болезней скота, популярны были и любовные — на Амуре их звали «присушками» и «отсушками» (первыми полагалось возбуждать, а вторыми гасить любовь к кому-либо). Но самыми распространенными были, конечно, лечебные заговоры — не только для остановки кровотечения, ни и «от грыжи», от «лихорадки», то есть простуды, а так же «от колотья» и т. п.
Часто полученные от «шептунов» и знахарей заговоры полагалось совмещать с некими ритуальными действиями. Например, с бородавками боролись так — их обвязывали нитками, а потом «на убыль месяца», то есть в период убывающей луны, эти нитки рвали, перемешивали с пшеном и выбрасывали «в курятник, под насест». При этом полагалось многократно шептать: «Куры пшено склюют, нитка сгниют, бородавки сойдут…»
Дальний Восток не обошли стороной и многочисленные войны XX века. Поэтому народной медицине пришлось лечить и такие последствия сражений, как, например, контузии. Для этого контуженного усаживали на землю или низкую скамью, а над его головой знахарь или знахарка капали в ёмкость с водой расплавленным оловом. «Оно кыпыть, он вздрагивае и з його выходэ испуг и всё. Это специально так сделано старымы людямы» — в записанном дальневосточными этнографами комментарии рассказчика о таком рецепте явно видны следы белорусских говоров.
Такое лечение контузии требовало долгого времени, «процедуру» полагалось повторять утром и вечером в течении минимум трёх-четырёх месяцев. Другие рецепты народной медицины, зафиксированные на Дальнем Востоке, были, наоборот, предельно просты. Например, «заеды», то есть трещинки у уголках губ, по бытовавшему на Дальнем Востоке поверью можно было вылечить просто прикладывая к ним нож обухом, верхней незаточенной частью клинка.
Но при этом отдельные очень простые рецепты, пожалуй, могут поразить и даже испугать. Так для лечения «желтухи» (то есть гепатита) по народным поверьям полагалось в толчёную клубнику или землянику поместить живых вшей — обязательно нечётное количество! — и всё это скормить больному, но так, чтобы он не догадался о главном, живом ингредиенте…
«Китайская еда — грех…»
Попав на берега Амура, крестьяне с берегов Днепра или Волги оказывались посреди неизвестной природы. На прежних местах они жили, опираясь на опыт предков, но в новых условиях такой опыт работал не всегда — слишком много неизвестных трав, растений, грибов и т. п. Сохранились факты, когда первые переселенцы страдали от цинги посреди щедрой тайги. Но довольно быстро крестьяне перенимали знания от местных аборигенов. Первыми обычно осваивали черемшу и лимонник, их пользу человек быстро ощущали, даже обладая нулевыми познаниями о витаминах. Со временем познания в местных традициях углублялись, вплоть до использования настойки женьшеня «для аппетита» или малых доз опиума, которыми, по совету китайцев, лечили от дизентерии…
«Много учили китайцы и корейцы, — записали позднее этнографы воспоминания детей первых переселенцев, — Мои родители рассказывали об этом. Китайцы научили заваривать и делать настойки из корня элеутерококка. Использовать желчь и струю кабарги — она практически от всего. Китайцы научили женьшень собирать. Первопоселенцы же его не знали…»