Тяжелые увечья оценивались в два раза дешевле жизни: «Аще ли отпадеть рука или усхнеть, или нога, или око, то полувирье 20 гривен». В эту же сумму оценивалась отнятая жизнь свободной женщины.
Надо понимать, что все эти расценки на жизнь и здоровье существовали в эпоху, когда сам человек нередко был товаром, имея свою четко определенную рыночную цену. Древнейший русский документ с указанием цены человека является и первым дошедшим до нас дипломатическим актом Древней Руси. Одна из статей договора с Византией, заключенного в 911 году после удачного набега славян на Константинополь, устанавливала выгодную для руссов цену выкупаемых рабов — 20 золотых монет.
Поскольку речь идет о «солидах», золотой монете Византии, то цена экспортируемого или импортируемого человека 11 веков назад составляла порядка 90 гр золота. Не удивительно, что вне процесса международной торговли, в быту Древней Руси за отнятую жизнь раба-«холопа» полагался законный штраф всего в 5 гривен.
Оценка жизни присутствует и в русских документах более поздней эпохи. Например, договор Смоленского княжества с «Ригою и Готским берегом» от 1230 года устанавливает такие расценки: «Аже убьют мужа вольного, то дати за голову 10 гривен серебра… Аже убьют посла или попа, то вдвое того дати за голову».
«Вдовам и дочерям давать на прожиток …»
В древней Руси то, что мы сегодня именуем компенсацией за потерю кормильца, называлось «головничество». Историки до сих пор спорят, как соотносились между собой «головничество» и «вира», указанные в «Русской Правде» штрафы за убийство. Но бесспорно, что уже тысячу лет назад расширенный вариант древнерусского кодекса предусматривал обязанность ближайших родственников содержать несовершеннолетних в случае потери кормильца: «Аже будуть в дому дети мали…»
Первый свод законов централизованного московского государства, т. н. «Судебник» 1497 года, не устанавливал твёрдых расценок за убийство, но предусматривал, что истец получает компенсацию из «статка»-имущества убийцы: «А доведут на кого татьбу, или разбой, или душегубство, или иное лихое какое дело, боярину того велеть казнити смертною казнью, а исцево велети доправити из его статка…»
Из наследия московской Руси нам известны и первые компенсации за потерю кормильца, погибшего или умершего на государственной службе. Так весной 1523 года Василий III дал жалованную грамоту не новые поместья под Костромой и Ярославлем: «Се яз, князь великий Василий Иванович всея Руси, пожаловал Ивана и Юрья Андреевых детей Тихменевых за службу их отца…»
Однако чёткая количественная регламентация компенсаций за потерю кормильца в российской истории возникает только в XVII веке при первых Романовых. «Которые дворяне и дети боярские на государевых службах побиты и померли, а после их оставаютца жены и дочери, и тем вдовам и дочерям давать на прожиток с окладу мужей их…» — гласил царский указ, подписанный 16 августа 1644 года.
Если дворянин был «побит», то есть погибал в бою, его вдове и дочерям полагалось 30 % служебного поместья. Если же кормильца «на государевых службах не станет собою», то есть не в бою, но при исполнении — компенсация сокращалась до 22,5 %. В случае же смерти кормильца вне службы, вдове и дочерям полагалось лишь 15 % от поместья.
Оценить в денежном эквиваленте эти компенсации сложно, так как в ту эпоху Московская Русь просто не знала свободного рынка дворянских поместий, официально считавшихся «государевой» собственностью. В среднем служилый дворянин тогда владел сотней «четвертей» обрабатываемой пахотной земли — примерно 60 гектаров с десятком крестьянских хозяйств.
Зато рыночная цена человека в ту эпоху нам хорошо известна. Чиновники вели особые «кабальные книги», в которых фиксировались все сделки по обращению в холопы. При этом государство взимало с приобретателей холопов особый налог, порядка 8 % от суммы покупки человека, поэтому учёт сделок и цен вёлся скрупулёзно.
Наиболее подробные и полные «кабальные книги» сохранились в Новгородской земле. Уже в наше время историки тщательно подсчитали, что, например, в 1594 году средняя цена холопа в Новгороде составляла 4 рубля 33 копейки, а в новгородской провинции цены на холопов были ниже, в среднем от 2 рублей 73 копеек до 3 рублей 63 копеек.