— Ну, я могу сказать тебе, что ты слишком празднично одета для дома моих родителей.
— Я так и думала. Мы всегда делаем семейную фотографию, вот почему мама любит, чтобы все были нарядно одеты. Обычно я беру с собой сменную одежду на потом, но в этом платье я чувствовала себя сексуальной.
— Ты выглядишь как один из самых сексуальных эльфов Санты.
— Ну, может быть, у эльфа Санты есть несколько подарков для тебя в рождественское утро.
Джонатан остановил грузовик и припарковал его.
— Правда? Сейчас? Скажи, потому что я не могу подъехать к твоим родителям с твердым членом.
Облизнув губы, я отстегнулась.
— Держу пари, я знаю, как это исправить.
Его глаза загорелись.
— Покажи мне.
Потянувшись, я расстегнула его ремень, скользнула вниз по его брюкам, расстегивая пуговицу и молнию.
— Спусти штаны и позволь мне показать тебе.
Джонатан быстро стянул штаны.
— Твое платье, Вайелин.
— Все в порядке.
Я обхватила его яйца и взяла член в рот. Джонатан издал протяжное шипение удовольствия, а я принялась двигаться вверх и вниз по его стволу, посасывая и облизывая, как будто это мой любимый леденец на палочке.
Когда я застонала, он вздрогнул.
— Черт возьми, Вайелин, я сейчас кончу.
Еще одно движение головой, и я почувствовала, как сперма толчками бьет мне в горло. Вылизав член, я села и улыбнулась. Голова Джонатана была откинута на подголовник, рот слегка приоткрыт.
— Чувствуешь себя лучше?
— Я чувствую, что хочу отплатить тебе тем же.
Хихикая, я села и расправила юбку.
— О, поверь мне, у меня большие планы на рождественскую ночь. Не волнуйтесь, мистер Тернер.
ГЛАВА 26
Джонатан
Хлоя сидела на полу посреди кучи коробок. Настало время их открыть. В нашем доме это обычно происходило в свободном порядке, но Стид и Пакстон хотели, чтобы Хлоя, открыв свои подарки, поблагодарила нас по очереди. Но когда на каждый сверток стало уходить более пяти минут, Стид отказался от этой идеи и предоставил Хлою самой себе. И позднее, к приятному удивлению родителей, Хлоя встала и поблагодарила каждого за подарки.
Стид встал и протянул Митчеллу коробку, обернутую розовой бумагой и бантиками.
— Это для тебя, брат.
Взглянув на Стида, Митчелл хмыкнул.
— Серьезно? Розовая бумага, да? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
Все захихикали. Я осмотрел присутствующих. Я привык находиться рядом с большой семьей, да и моя не сильно отличалась от Паркеров. С теплотой в груди я наслаждался происходящим. Я знал эту семью много лет, участвовал во многих семейных мероприятиях, но в этот раз все было по-другому. Я чувствовал себя целостным и счастливым. Не лучшим другом, смотрящим со стороны, а мужчиной, которого любит женщина, сидящая рядом.
— Какого черта, Стид!
Повернув голову к Митчеллу, я рассмеялся, когда увидел в его руках пачку винтажных журналов «Плейбой».
— Чувак! Я же пробирался в твою комнату и читал их! — сказал Корд с искренним смехом. — Помнишь, Джонатан?
Я кивнул.
— Что, серьезно, Корд? — Вокруг раздался смех. — Только в один прекрасный день они исчезли.
— Это потому, что я стащил их у Митчелла. Я думал, он будет рыдать месяц! — объявил Стид.
— Пошел ты, Стид.
— Это плохое слово, папочка? Черт, дерьмо, твою мать? — спросила Хлоя.
— Да, тыковка. Не повторяй эти слова и другие, которые ты никак не можешь забыть.
Наконец, все закончили открывать свои подарки, и Хлоя обошла вокруг елки.
— Кажется, Санта забыл подарить мне еще один подарок.
— Правда? Какой именно? — спросила Пакстон.
Пока все ждали ответа Хлои, я взглянул на Митчелла и Корин, которые уютно устроились на диване. Митчелл, положив руку на живот Корин, обнимал ее.
— Все в порядке. Может быть, он подумал, что я еще не готова.
— Мое любопытство разгорелось, — прошептал я на ухо Вайелин.
— Длинная история, но если коротко, то Амелия обещала Хлое, что Санта принесет ей лошадь. Вот ее она и ищет.
— И как? — спросил я.
Вайелин только подмигнула.
Стид встал.
— Ну-ка, подожди. Что это там, наверху? Похоже, Амелия забыла кое-что положить в нужное место.
Амелия надулась, сложив руки на груди, но все равно при этом улыбаясь.
— Что у нас здесь? — Стид достал с верхушки дерева маленькую черную коробочку. — На ней написано твое имя, Хлоя.
Голубые глазки хитрюшки загорелись. Представляю, что будет, когда она откроет коробку.