— У неё сильный организм, и я уверен, что кесарево пройдет как по маслу.
— Ну и когда? — спрашиваю я.
— Сейчас. Как я уже сказал, не хочу, чтобы его состояние ухудшилось до стадии риска. Чем скорее мы примем роды, тем меньше будет напряжения для них обоих, — объясняет Эллис.
— Ч-что мне делать?
— Медсестра поможет вам помыть руки. Готовьтесь встретиться со своим сыном.
— Знаю, она говорит, что он мой, и я не спорю, но мы с ней не виделись в течение восьми месяцев. Мы можем сделать тест? Вы знаете, просто, чтобы убедиться. Чувствую, что он мой, но вы понимаете, просто… Да, мы можем сделать это? — бессвязно говорю я. Кажется будто предаю её, просто спросив, но это то, что мне нужно сделать для моего собственного спокойствия.
— Конечно. Получение результатов займет от двух до пяти дней, но я потороплю их, — говорит доктор Эллис.
— Спасибо.
— Мы собираемся забрать её в операционную. Свяжитесь со своей семьёй, а потом Лиза проводит вас и поможет приготовиться.
Я киваю и смотрю, как они вывозят её из палаты. Думаю, лучше сделать то, что он говорит; не хочу, чтобы мы оба пропустили его рождение.
Решаю послать всем сообщение.
Я: Состояние малыша ухудшилось. Роды сегодня. Сейчас. Напишу, когда узнаю больше.
Мама: Уже в пути.
Папа: Она имела в виду, будь сильным, сынок.
Марк: Поняли тебя.
Сет: Удачи, папочка.
Кент: Магазин закрыли пораньше.
Тайлер: Ты справишься.
Рейган: Люблю тебя, старший братик.
Их слова спустили меня на землю. Я должен оставаться сильным для моего сына. Да, моего сына. Я чувствую это глубоко в душе, и сейчас он нуждается во мне. Время собрать всё своё дерьмо и быть тем, кто ему нужен.
Отцом.
Я отключаю телефон и засовываю в карман, когда Лиза открывает дверь.
— Вы готовы?
— Готов настолько, насколько могу быть.
— Следуйте за мной, — она улыбается.
Делаю, как мне сказано, и после подъема на лифте и нескольких коридоров мы проходим через двойные двери, отмеченные как операционная. Мы останавливаемся в большой, очень стерильной комнате с раковинами.
— Нужно надеть халат поверх одежды и бахилы на обувь. После этого мы помоем ваши руки и наденем перчатки, а также маску. Вы должны быть так же стерильны в условиях хирургического стационара, как и медицинские работники, — поясняет она.
После того как я подготавливаю себя, Лиза открывает дверь к тому, что, теперь я знаю¸ является собственно операционной.
— Там, рядом с Мелиссой, есть стул. Держите её за руку и говорите с ней. Существует мнение, что даже без сознания, они все равно могут вас слышать. Есть такие пациенты, которые, придя в себя, рассказывают, что они всё помнят.
— Вы в это верите?
Лиза пожимает плечами.
— Я работаю медсестрой в течение двадцати лет и многое повидала. Не уверена, что твердо в это верю, но знаю точно, что если бы была на вашем месте, то хотела бы в это верить. Помогите ей быть здесь в этот момент. Может быть, она вспомнит, а может, нет, но в любом случае, вы не будете сожалеть.
С этими напутственными словами она захлопывает дверь, закрывая меня.
— Вы, должно быть, папа, — веселая медсестра приветствует меня. — У нас есть стул для вас, прямо рядом с мамой. Я смогу ответить на любые вопросы, которые, возможно, возникнут во время операции.
Тяжело сглотнув, я киваю и занимаю место рядом с Мелиссой. Хватаю её за руку и сплетаю свои пальцы с её, помня о капельнице.
— Эй, Мелисса. Итак, у малыша некоторые проблемы. Ничего серьёзного, так они говорят, но его состояние ухудшается. Доктора считают, что лучше, чтобы он родился сегодня. Вот, сейчас мы в операционной. Я здесь, с тобой, и никуда не уйду, — говорю и говорю ерунду, нервозность берет верх надо мной.
Я продолжаю рассказывать ей про ежедневные УЗИ, и про то, что ему, кажется, нравится сосать большой палец. Говорю ей, что моя семья здесь для нас троих и ждет встречи с нашим сыном, о том, какая она молодец и как много сделала сама, без поддержки, и как мне жаль, что она пропускает этот момент.
— Он извлечен, — говорит доктор, но его голос напряжен.
В комнате тихо, никакого плача. Разве не должно быть криков? Давай, малыш, один вдох. Один вдох за раз.
Потом я слышу его.
— Он…? — меня переполняют эмоции, когда я слышу звуки первого крика моего сына. Я – отец.
— Они собираются забрать его, чтобы отмыть и провести несколько тестов для новорожденных, и тогда вы сможете подержать его, — объясняет весёлая медсестра.