Как только я открываю дверь, ветер чуть не сбивает меня с ног. Я борюсь с порывами ветра, чтобы закрыть дверь, затем включаю фонарик и проверяю обе стороны, прежде чем перебежать через дорогу. Это чертовски опасно, но мое чутье подсказывает мне, что время имеет значение в данной ситуации. Я посылаю безмолвную молитву, чтобы это оказалось неправдой.
То, что я увидел, заставило меня ускориться. Небольшой джип был перевернут на бок. Я теряю опору, спускаясь вниз по грязной насыпи. Скользя и сползая, изо всех сил пытаюсь удержать равновесие. Наконец-то добираюсь до передней части автомобиля, но фары слепят меня, и я не могу разглядеть, есть ли кто-нибудь внутри. Я стараюсь не налегать на машину, чтобы она не скатилась дальше вниз по склону. Слишком темно, чтобы оценить ситуацию, и по-прежнему дождь льет как из ведра. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
Очень осторожно я добираюсь до водительской двери. Свечу через окно фонариком и вижу лежащую там женщину. Её глаза закрыты. Дерьмо! Я знаю достаточно, чтобы не пытаться переместить её. Порывшись в кармане, достаю телефон и вызываю помощь. Из-за дрожащих и мокрых от дождя рук только с третьей попытки у меня всё получается.
— 911, что у вас случилось?
— Произошел несчастный случай, — кричу я из-за дождя, — я просто съехал с Андерсон драйв на поворот Джексона.
— Сэр, вы не ранены?
— Нет, не я. Я видел свет фар и остановился. Тут женщина застряла. — Знаю, наверное, я совсем нелогичен, но в моей голове такой кавардак. Мне необходимо помочь ей.
— Оставайтесь с ней. Помощь уже в пути. У меня есть бригада по маршруту, менее чем в пяти минутах от вас.
— Что я могу сделать? — умоляю я её.
Придавливаю телефон к уху, чтобы я смог её услышать. Дождь делает это почти невозможным.
— Держитесь, помощь уже в пути. Не пытайтесь двигать её, разве что почувствуете, что она в смертельной опасности, — перекрикивает она дождь чертовски хладнокровно. Догадываюсь, почему она занимает эту должность.
После, я уверен, самых долгих в моей жизни пяти минут, слышу вой сирен.
— Они здесь, — говорю оператору.
— Хорошо, пожалуйста, помните, что вы должны дать им возможность делать свою работу.
Что за черт? Эта цыпочка действительно так сказала?
— Понял, — говорю я и завершаю вызов. Засунув телефон обратно в карман, размахиваю руками в воздухе. — Сюда! — кричу я.
Два парамедика осторожно скользят вниз по склону, неся с собой доску. Как только они добираются до меня, пожарная машина и шериф тормозят на обочине дороги. Кавалерия прибыла.
Слава богу! Надеюсь, что с женщиной все в порядке.
— Сэр, вы ранены?
— Нет, я проезжал мимо и увидел свет фар. Я здесь чуть больше пяти минут. Я не трогал машину, просто посветил фонариком через окно. Женщина за рулем, кажется, без сознания. Могу сказать, что она единственный пассажир. Я боялся двигать её и машину, — бессвязно говорю сквозь рев дождя, льющего как из ведра.
— Вы все сделали правильно, — кричит он в ответ.
Я отхожу назад и позволяю им приступить к работе. Телефон вибрирует в кармане.
Это Стефани.
Ей просто придется подождать.
Я остаюсь на холме на случай, если нужна будет ещё помощь. Наблюдаю, как пожарные присоединяются к нам и обследуют автомобиль, оценивая риски, при этом кивая и жестикулируя. Парамедики находятся рядом и ждут, когда можно будет добраться до своего пациента.
Я не двигаюсь, стою на своем месте насквозь промокший, и жду, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Хотелось бы сделать большее. Я даю себе обещание как минимум получить сертификат на проведение сердечно-легочной реанимации. Что реально я смог бы сделать, будь она в сознании, или нужно было попытаться достать её из машины, если бы грозила ещё большая опасность?
Мой телефон снова вибрирует, но я продолжаю его игнорировать.
Мои глаза прикованы к сцене передо мной. Вижу, как дверь, которую можно открыть лишь на чуть-чуть, вырезают из автомобиля. Пожарные работают аккуратно, старательно и не покладая рук. Как только дверь вырезана, один из мужчин поднимает её и бросает в сторону задней части автомобиля. Уверен, они работают на чистом адреналине, чтобы добраться до женщины как можно быстрее. Вы видите это в кино, слышите об этом в новостях, но присутствовать здесь и видеть решимость, самоотверженность этих мужчин и женщин — впечатляюще.
Парамедики вмешиваются и проверяют водителя. Теперь я вижу, что один из них на пассажирском сидении. Думаю, та дверь открылась без проблем. Все работают, вместе оценивая ситуацию. Когда они кричат про носилки, мое сердцебиение ускоряется. С ней всё будет в порядке? Они смогут её вытащить? Нужно ли им ещё что-нибудь вырезать? Миллион вопросов проносится в моей голове, но мои глаза по-прежнему прикованы к машине. К девушке. Мне нужно увидеть, что она в порядке.
Минуты, часы – я потерял счет времени. Только когда вижу, как они медленно и очень осторожно вытаскивают её из машины и кладут на носилки, чувствую, что могу сделать глубокий вдох. С болью в груди, как будто это был мой первый вздох в течение некоторого времени. Парамедики работают над её привязыванием к доске. Пожарный бросает большое одеяло, которое выглядит как брезент, поверх её тела в попытке не дать ей намокнуть под проливным дождем. Мать-природа неумолима сегодня. Как моя мама всегда говорит, это слезы с неба.
Четверо людей располагаются в каждом углу по бокам носилок и начинают медленный и скользкий путь вверх по холму, к машине скорой помощи. В темноте ночи я теряю их из виду, пока они не достигают света фар.
— Эй, мужик, ты в порядке? Ты ранен? — один из парней неуверенно кладет руку на мое плечо.
Я трясу головой:
— Нет, я просто остановился помочь, — пытаюсь объяснить.
Он кивает, давая понять, что услышал меня. Из-за дождя чертовски трудно вести разговор.
Развернувшись, он идет к машине. Залезает внутрь и достает сумку.
Её сумку.
Что, если она проснется в больнице в полном одиночестве? Сколько времени потребуется её семье, чтобы добраться сюда? Она испугается. Эта мысль заставляет меня забраться на холм. Я поеду в больницу, удостоверюсь, что с ней все в порядке и она не одинока. Я подожду, пока её семья не приедет. Возможно, смогу ответить на любые вопросы, которые у неё возникнут. По крайней мере, введу в курс дела с того момента, как нашел её в машине.