Я не свожу глаз с дороги, чтобы быть уверенным, что не врежусь в случайное дерево или, черт, в другую машину, если на то пошло. По всей дороге валяются обломки, вот я и притормаживаю, зная, что впереди около Джексонов много поворотов. Старик Джексон живет прямо посередине адской вереницы поворотов, и я видел больше аварий на этом участке дороги, чем могу сосчитать.
Как только «проползаю» первый поворот, вижу огни. Свет исходит с другой стороны маленького ограждения. Бл*ть! Это плохой знак. Сегодня просто не мой день.
Я останавливаю грузовик на обочине дороги. Порывшись в бардачке, достаю фонарик. Я до сих пор в дождевике: зная, что Стефани уже и так собирается злиться на меня, не стал тратить время на то, чтобы его снять. Не зная, что обнаружу за ограждением, беру телефон и кладу в карман.
Как только я открываю дверь, ветер чуть не сбивает меня с ног. Я борюсь с порывами ветра, чтобы закрыть дверь, затем включаю фонарик и проверяю обе стороны, прежде чем перебежать через дорогу. Это чертовски опасно, но мое чутье подсказывает мне, что время имеет значение в данной ситуации. Я посылаю безмолвную молитву, чтобы это оказалось неправдой.
То, что я увидел, заставило меня ускориться. Небольшой джип был перевернут на бок. Я теряю опору, спускаясь вниз по грязной насыпи. Скользя и сползая, изо всех сил пытаюсь удержать равновесие. Наконец-то добираюсь до передней части автомобиля, но фары слепят меня, и я не могу разглядеть, есть ли кто-нибудь внутри. Я стараюсь не налегать на машину, чтобы она не скатилась дальше вниз по склону. Слишком темно, чтобы оценить ситуацию, и по-прежнему дождь льет как из ведра. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
Очень осторожно я добираюсь до водительской двери. Свечу через окно фонариком и вижу лежащую там женщину. Её глаза закрыты. Дерьмо! Я знаю достаточно, чтобы не пытаться переместить её. Порывшись в кармане, достаю телефон и вызываю помощь. Из-за дрожащих и мокрых от дождя рук только с третьей попытки у меня всё получается.
— 911, что у вас случилось?
— Произошел несчастный случай, — кричу я из-за дождя, — я просто съехал с Андерсон драйв на поворот Джексона.
— Сэр, вы не ранены?
— Нет, не я. Я видел свет фар и остановился. Тут женщина застряла. — Знаю, наверное, я совсем нелогичен, но в моей голове такой кавардак. Мне необходимо помочь ей.
— Оставайтесь с ней. Помощь уже в пути. У меня есть бригада по маршруту, менее чем в пяти минутах от вас.
— Что я могу сделать? — умоляю я её.
Придавливаю телефон к уху, чтобы я смог её услышать. Дождь делает это почти невозможным.
— Держитесь, помощь уже в пути. Не пытайтесь двигать её, разве что почувствуете, что она в смертельной опасности, — перекрикивает она дождь чертовски хладнокровно. Догадываюсь, почему она занимает эту должность.
После, я уверен, самых долгих в моей жизни пяти минут, слышу вой сирен.
— Они здесь, — говорю оператору.
— Хорошо, пожалуйста, помните, что вы должны дать им возможность делать свою работу.
Что за черт? Эта цыпочка действительно так сказала?
— Понял, — говорю я и завершаю вызов. Засунув телефон обратно в карман, размахиваю руками в воздухе. — Сюда! — кричу я.
Два парамедика осторожно скользят вниз по склону, неся с собой доску. Как только они добираются до меня, пожарная машина и шериф тормозят на обочине дороги. Кавалерия прибыла.
Слава богу! Надеюсь, что с женщиной все в порядке.
— Сэр, вы ранены?
— Нет, я проезжал мимо и увидел свет фар. Я здесь чуть больше пяти минут. Я не трогал машину, просто посветил фонариком через окно. Женщина за рулем, кажется, без сознания. Могу сказать, что она единственный пассажир. Я боялся двигать её и машину, — бессвязно говорю сквозь рев дождя, льющего как из ведра.
— Вы все сделали правильно, — кричит он в ответ.
Я отхожу назад и позволяю им приступить к работе. Телефон вибрирует в кармане.
Это Стефани.
Ей просто придется подождать.
Я остаюсь на холме на случай, если нужна будет ещё помощь. Наблюдаю, как пожарные присоединяются к нам и обследуют автомобиль, оценивая риски, при этом кивая и жестикулируя. Парамедики находятся рядом и ждут, когда можно будет добраться до своего пациента.
Я не двигаюсь, стою на своем месте насквозь промокший, и жду, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Хотелось бы сделать большее. Я даю себе обещание как минимум получить сертификат на проведение сердечно-легочной реанимации. Что реально я смог бы сделать, будь она в сознании, или нужно было попытаться достать её из машины, если бы грозила ещё большая опасность?