Я падаю на стул и зарываюсь лицом в ладони. Её больше нет. Мой сын никогда не узнает свою мать. Он не увидит ту любовь в её глазах, которой они озарялись для него. Он никогда не узнает, что такое детство с двумя любящими и поддерживающими родителями, каким оно было у меня.
Как я собираюсь справиться без неё?
Что я знаю о воспитании ребенка? Я надеялся, что она будет направлять меня. Она очнулась, и мы собирались во всём разобраться. Собирались всё выяснить. Но теперь её нет.
— Мистер Беккет, соболезную вашей потере, — снова говорит врач, прежде чем покинуть комнату.
Чувствую сильную руку на своём плече — так Тайлер показывает свою молчаливую поддержку. Как всё изменилось: от плохого к хорошему — и к ужасному за считанные минуты.
— Ридж, — нерешительно говорит Рейган.
Я прячу лицо в ладонях до тех пор, пока не слышу плач ребенка.
Мой сын.
Подняв глаза, вижу, как Рейган пытается успокоить его.
— Он плачет, а я не знаю, что случилось. Не знаю, как за ним ухаживать. Она должна была очнуться и направлять меня во всём этом. Как я буду заботиться о малыше? Я не знаю, что делать.
Рейган укачивает малыша на руках.
— Ты станешь самым лучшим отцом, который когда-либо был у ребенка. Ты не один, Ридж. У тебя есть я, мама, папа и ребята. Ты не одинок. Он нуждается в тебе. Ты его отец.
— А что, если я не смогу это сделать? — блять, знаю, что прямо сейчас похож на ноющую задницу, но страх преобладает над всей херней, с которой я не могу справиться в данный момент. — Что будет, если я все испорчу?
— Ты сдаешься, Беккет? — спрашивает Тайлер. — Это не ты, мужик. Он — твоя плоть и кровь. Он часть тебя. Ты, чувак, разобьешься в лепёшку, но станешь тем, кто ему нужен. По ходу всему научишься. Думаешь, что ты первый, кто справляется с этим в одиночку?
— Ты будешь делать ошибки, Ридж. Такова жизнь. Но ты будешь на них учиться и двигаться дальше. Будет тяжело, но у тебя есть огромная поддержка, и мы готовы сплотиться вокруг тебя и твоего малыша.
Медсестра заходит в комнату.
— Пришло время его покормить.
Я киваю, встаю и забираю его у Рейган, прежде чем сесть обратно в кресло. Медсестра протягивает мне бутылочку, и я прикладываю ее к губам моего сына. Он сразу же ее захватывает и начинает жадно глотать. Никто не говорит ни слова, пока мы все смотрим, как он ест. Когда я замечаю, что он съел одну унцию, вытаскиваю бутылочку изо рта и кладу его на плечо, чтобы он отрыгнул. Он быстро это делает и снова начинает кушать.
— Ты так хорошо справляешься, — замечает Рейган.
— Они научили меня сегодня.
— А теперь посмотри на себя, ты прям профи. Это всё будет длительным обучением, Ридж, но ты справишься.
Я смотрю на своего сына, который сосёт бутылочку с закрытыми глазами. Он даже не представляет, что происходит вокруг. Что его мама умерла. Я чувствую боль глубоко в груди за них обоих. Посылаю безмолвную молитву, чтобы я смог быть тем, кто нужен моему малышу; чтобы я каким-то образом смог дать ему любви за двоих.
— Теперь только ты и я, малыш, — шепчу ему на ушко.
— Я собираюсь позвонить ребятам и твоим родителям, — Тайлер выходит из комнаты.
— Как он? — спрашивает медсестра.
— Отлично, он всё съел. Вам нужно записать, да? — спрашиваю я
— Я всё сделаю. Вы, папа, молодец, — она делает отметку на планшете в ее руках. — Мистер Беккет, знаю, сейчас неподходящее время для этого разговора, но вам сегодня нужно заполнить кое-какие документы. Малыш будет завтра выписан, и вам нужно выбрать ему имя.
Что? Его выписывают?
— Ему нельзя завтра. Вы же сказали, что он может остаться, пока мы не получим результаты. С кем я должен поговорить? Я не позволю своему сыну оказаться в системе.
— Мистер Беккет, результаты готовы. Совпадение на 99,99%. Он ваш сын.
Моё сердце затихает в груди.
— Дыши, Ридж, — хихикает Рейган рядом со мной.
Я делаю вдох. Он мой сын. Своим нутром, всем своим сердцем я чувствовал, что он мой. Но теперь у меня есть подтверждение, что он приедет домой вместе со мной и не окажется на патронатном воспитании. Мелисса возненавидела бы, если бы малыш попал в систему.
— Знаю, это нелегко для вас, но мы не сможем отпустить его, пока у него нет имени в свидетельстве о рождении.
— Беккет, — автоматически говорю я.
Рейган опять хихикает.
— Она уже поняла, тупица. Ему нужно имя и среднее имя. Я знаю, что Мелисса ничего не придумала, а ты? — спрашивает она мягко.
А я? И я нет. Все мои мысли были заняты тем, чтобы его мамочка поскорее очнулась. Смотрю на его кроватку и вижу табличку "Ребенок Нокс" с параметрами его рождения.
Нокс Беккет. У него всегда будет частичка мамы — её фамилия и моя.