Кейт поняла, что больше не может оставаться простым слушателем.
- Любовь моя, - горячо проговорила она, глядя ему прямо в глаза. - Ты не убийца!
- Ты не понимаешь…
- Это ты не понимаешь! Убийца тот, кто хладнокровно совершает свое злодеяние без зазрения совести. Уилл заболел и умер. Это стечение обстоятельств. Такое могло произойти с любым из нас. У каждого из нас своя судьба. Твои родители поступили бесчеловечно и неоправданно жестоко. Они не имели права обвинять тебя в подобном, усугубляя тем самым твои страдания. Уилл любил тебя и самое главное, что он знает, что ты не убивал его. Скажи мне, Джек, прошу тебя. Скажи мне, что ты не убийца. Ради нашей любви. Ради меня скажи это.
Он так долго молчал, что Кейт побоялась, что он больше никогда не заговорит. И так долго смотрел ей в глаза своими потухшими глазами, что сдавило горло. Она провела пальцем по его бледной щеке и коснулась губами его нижней губы, пытаясь хоть как-то достучаться до него, хоть как-то заставить его поверить в то, что в смерти Уилла нет его вины. Вины, которая почти поглотила его.
- Кэтти, - простонал он с такой мукой, словно с него живьем сдирали кожу. У него сжалось все внутри. Все болело и переворачивалось, пока она с невыразимой нежностью касалась его губами. Она убивала его своей любовью, любовью, которая спасала его. - Кэтти.
- Скажи мне это, - требовала она, целуя его подбородок.
- Любимая…
- Скажи мне!
- Я люблю тебя, - выдавил он, обхватив ее за талию. Притянув ее к своей груди, Джек хрипло молвил: - Ты вся моя жизнь, Кэтти.
Затем он прижался к ее губам поцелуем, в котором смешалась вся его любовь, боль и страсть. Он не знал, за какие заслуги небеса послали ему Кейт, но ни за что на свете не смог бы больше отпустить ее от себя. Он нуждался в ней так отчаянно, что было даже больно. Проникая языком в ее сладкий рот, он ощутил вкус соленых слез и внутри у него что-то оборвалось. На этот раз он хотел ее не просто из желания плоти, он хотел раствориться в ее щедрой, великодушной, любящей душе, где сумеет обрести покой. Где найдет себя настоящего. Где будет только она.
Кейт обняла его за шею, готовая ради него на все. Она потянула его в комнату, не в силах отпустить его в столь важный для них миг. Она знала, что неприлично так поступать, но послала все доводы рассудка к черту. Больше всего на свете ее волновал ранимый и уязвимый мужчина, который обнажил перед ней свою душу.
Она все еще была несведуща и неопытна в любовных делах, но инстинктивно чувствовала, что нужна ему. Ей необходимо было доказать ему, что он не прав, как он не прав. Он должен был поверить в то, что не убивал брата. Да, чувство вины почти свело его с ума, но судьба вовремя вручила его ее заботам, и она поклялась отныне полностью исцелить его.
Вслепую они подошли к кровати и упали на мягкий матрас. Джек не переставал целовать ее, свободной рукой поглаживая мягкое, зовущее тело. Желание вытеснило из головы почти все мысли, поэтому он смог полностью сосредоточиться на ней. На своей фее. Господи, он любил ее так сильно, что болело сердце и щипало в глазах! Он стянул с нее рубашку и покрыл поцелуями все ее восхитительное, извивающееся тело. Он сходил с ума от тихих стонов, которые заполняли комнату. Она помогла ему скинуть с себя одежду, и он лег рядом с ней.
Кейт снова ощутила томительный трепет и безумное возбуждение, когда он стал ласкать ее тело. На этот раз все было намного острее и волнующе, потому что она уже знала, к чему он ее ведет. Чем все это закончится. Она умирала от наслаждения, когда его губы коснулись ее груди, язык стал подразнивать напряженный сосок. Пьянящий восторг затопил ее всю. Она обхватила его за плечи, дрожа под ним.
Его рука гладила и исследовала ее с ног до головы. У нее кружилась голова, и Кейт боялась упасть, хотя лежала в кровати. У нее перехватывало дыхание, хотя ничто не мешало ей дышать. Его губы обжигали ей кожу лица, плеч, спустились к подрагивающему животу. Когда она обнаружила, что он делает, Кейт вздрогнула и резко приподнялась.
- Джек, - срывающимся голосом выдохнула она, глядя на то, как он целует ее живот, а потом внутреннюю сторону бедра, явно стремясь к чему-то еще. Когда он поцеловал ее между ног, Кейт показалось, что ее ударила молния. - Ты с ума сошел? - с мучительным трепетом простонала она.
Но он не придал значения ее писку, толкнул ее на подушки и снова опустился вниз. Кейт горела от смущения, но вскоре удовольствие затопило ее настолько, что она стала извиваться и умолять его остановиться. Напряжение в теле нарастало так стремительно, что Кейт стала задыхаться. Это было греховно и почти нестерпимо, но он даже и не думал останавливаться. Он довел ее до отчаянного завершения, не переставая ласкать чувствительный бугорок до тех пор, пока Кейт не показалось, что он расплавил ей конечности своей страстью. Потом он крепко обнимал ее, пока она не перестала дрожать.