И на этот раз он намеревался поцеловать именно настоящую Кейт.
Первым прибыл экипаж с семьей викария. Как раз в этот момент из дома вышли тетя с дядей и слегка фатовато одетый веселый Райан. Он горячо поприветствовал своего друга, сына викария Майкла. Джек не обратил на них внимания, пристально следя за главной дорогой. Ожидая…
- Надо бы этому городскому жителю показать наши окрестности, - послышался совсем рядом голос Райана. Он стоял вместе с Майклом и внимательно смотрел на Джека. - Как считаешь, Майкл?
- Неплохая идея, - кивнул тот. - Мой мерин что-то застоялся в своем стойле.
- Значит, устроим скачки. Что ты об этом думаешь, кузен?
Джек оторвал взгляд от дороги и посмотрел на двух затейников.
- Вам не удастся обогнать моего коня, - совершенно спокойно сказал он и снова отвернулся. - Вы обречены на проигрыш.
- Ты слышишь, Майкл? Он бросил нам вызов, да еще какой! Мы принимаем?
- Конечно, принимаем! - с энтузиазмом поддержал друга Майкл.
- Тогда решено. Завтра устроим скачки и решим, чья лошадь все же быстрее. Нужно бы позвать Эдварда. Он любит скачки.
- Но он уже давно превратился в заядлого семьянина и не станет рисковать, - напомнил Майкл, засунув руки в карманы. - К тому же он будущий граф и у него много обязанностей. Вряд ли у него найдется свободное время.
- Чем можно заниматься чудесным летним днем? - изумился Райан, искренне не видя причин, почему Эдвард может отклонить их приглашение. - Он непременно пойдет с нами. Он обожает скачки, к тому же он душа компании. Не то, что его брат.
Услышав это, Джек медленно повернулся к кузену.
- Ты говоришь о Себастьяне, которого упоминали вчера за ужином?
Неужели ужин был вчера?
- Да.
- Почему ты так странно говоришь о нем?
- Потому что Себастьян был странным и всегда вел себя чрезмерно спокойно. Был жутко правильным, уравновешенным и не склонным к приключениям парнем. Он готовил себя для духовного сана и собирался стать приходским священником. Может поэтому был таким замкнутым и нелюдимым.
Джек нахмурился.
- А почему “был”?
- Да потому, что он как-то резко переменился, стал раздражительным, ни с кем не хотел знаться, а потом взял и купил офицерский патент. Мы все были потрясены его поступком, потому что никто даже предположить не мог, что он решит совершить нечто подобное. Это было не похоже на него.
- И в чем же была причина? Почему он ушел в армию?
Джеку почему-то показалось, что в ответе скрыта тайна, объясняющая грусть Виктории Хадсон. Еще несколько дней назад ему было бы все равно, что чувствуют другие, но не теперь. Не после того, как он встретил удивительную Кэтрин Хадсон.
- Никто так до сих пор и не понял, зачем он это сделал. Его отец был разгневан, но все же отпустил его. Видимо у Себастьяна были веские причины так поступать. - Райан замолчал и взглянул на подъезжающий к ним открытый экипаж. - А вот и Ромней и Эдвард с женой. Я сам расскажу ему о завтрашних скачках, идет?
Они двинулись к новоприбывшим, но Джек никак не мог избавиться от ощущения того, что его все больше затягивает это общество и эти необычные люди, у каждого их которых были свои секреты.
***
Кейт так сильно нервничала, что до неприличия скомкала юбку платья.
- Что с тобой, дорогая? - обеспокоенно спросила тетя, встревожено глядя на племянницу.
- Я… я…
Господи, она даже не могла связать двух слов! Она так же не смогла придумать себе приличного оправдания, чтобы остаться дома и не ехать на пикник. Чтобы не увидеть его. Снова! Поразительно, но ей предстоит лицезреть его за этот день уже во второй раз!
С самого утра Кейт решила избегать его, но что-то постоянно толкало ее к нему. Это было ужасно. Это сводило с ума. И как она теперь посмотрит ему в глаза? Он ведь понял, что она даже не знала о пикнике, потому что… потому что была поглощена его шокирующим шепотом!
Она не сможет видеть его смеющиеся, мерцающие серо-карие глаза, и не провалиться сквозь землю, или не совершить что-нибудь глупое. Ей следовало остаться дома!
- У тебя болит голова? - неожиданно ей на помощь пришла Алекс, поправив на переносице свои тонкие круглые очки. - Еще утром я заметила, что ты какая-то странная, необычно тихая и постоянно хмурая. А ты ведь никогда не хмуришься.
- От этого появляются морщинки, - услужливо подсказала Тори.
- Да, - подтвердила Алекс. - Если бы ты сказала, что у тебя болит голова, я бы сделала настойку из ивовой коры или из ромашек.
- И это бы обязательно помогло, - добавила Тори.
Джулия подалась вперед и сжала руку Кейт.
- Тебе нехорошо, дорогая? - уже серьезно спросила она. - Если так, ты могла бы остаться дома.
Почему она сама не подумала об этом? Почему раньше не пришла к такому же заключению? Она могла бы остаться дома и избежать… Кейт вдруг нахмурилась, потому что неприятная догадка больно ужалила ее. Если бы она осталась дома, он бы подумал, что она побоялась прийти.
Утром в беседке, когда он на долю секунды сбросил свою маску беспечного весельчака, она увидела человека, который мог сострадать, сопереживать и страдать. Человека, которому оказалась небезразлична ее боль. Человек, у которого была собственная боль. Боже, она увидела человека, который мог бы ей понравится!
Это были ужасные, опасные и неправильные мысли. Ни о чем подобном не могло быть и речи! Она не могла позволить ему так легко играть ее чувствами. Ее сердцем. С нее было достаточно игры еще в прошлом. И Кейт решила, что как бы ей ни было тяжело с ним справляться, лучше выдержать новый раунд, чем показаться трусихой в его глазах.
К тому же она ведь почти убежала из беседки, - кисло подумала Кейт. И это не делало ей чести. Нельзя допустить подобного впредь. Он не должен знать, как сильно действует на нее, когда находится рядом с ней. Кейт умела держать себя в руках. Долгие годы одиночества и усилий над собой не могли быть впустую. Она покажется перед ним и докажет ему, что ей нет никакого дела до него.
Придя к некоему согласию со своей совестью, девушка подняла голову и решительно посмотрела на тетю.
- Я в полном порядке, тетя, - заверила она. - Моя головная боль не настолько сильна, чтобы я не смогла присутствовать на пикнике.
- Вот и отлично, - с облегчением вздохнула Джулия, улыбнувшись племяннице, и отпустила ее руку. - Но если тебе станет хуже, только скажи, и мы вернемся домой, хорошо?
- Не думаю, что дело дойдет до этого.
Экипаж, наконец, остановился. Лакей открыл дверь и спустил подножку.
Итак, они приехали. Кейт напряглась, призывая на помощь все свои силы, чтобы выстоять перед очередным испытанием. Потому что новая встреча с ним действительно была испытанием.
Первой вышла тетя, которой помог спуститься лорд Кэвизел. Кейт подождала, пока выйдут сестры и дядя, потому что сидела в дальнем углу. Оставшись одна, Кейт сделала глубокий вздох, уговаривая себе быть сильной, сжала свой маленький ридикюль и, привстав, вложила ладонь в руку, которая показалась перед ней. И ощутила странную дрожь во всем теле. Вновь нахмурившись, вероятно в сотый раз за день, Кейт вскинула голову, чтобы посмотреть на того, чью руку сжимает. И застыла на месте, упершись взглядом в серо-карие, такие уже знакомые глаза.
Ей помогал спуститься сам Стоунхоп!
Он не смеялся, не веселился от того, что имел возможность вновь поизмываться над ней. А лишь серьезно и пристально смотрел ей прямо в глаза так, что у Кейт замерло сердце. Почти как в беседке, горько подумала Кейт.
Она не была готова так скоро увидеть его. Она не успела подготовиться, выстроить защиту…
В ответ он мягко сжал ей руку. Глаза его светились поразительной нежностью, от которой что-то сжалось в груди. Ей было невероятно трудно сделать вдох. Она продолжала смотреть на этого непостижимого человека, который начинал бередить ей душу одним своим серьезным, пристальным взглядом.