- Это не так, - пугающе серьезно заявила она. - Когда я, скованная обязательствами и долгом, видела, как они веселятся и радуются жизни, и понимала, что сама такое не смогу себе позволить, я начинала испытывать зависть к ним, а ведь это дурно, это ведь сродни смертному греху. Я завидовала собственным сестрам! Ты можешь в это поверить? Как можно завидовать собственным сестрам? Я самая плохая, эгоистичная старая сестра на свете. Боже, мне двадцать семь лет, а я так и не поумнела!..
Джек наклонился к ее губам и крепко поцеловал ее, стараясь заглушить ее боль и заставить ее замолчать. Она не должна была говорить такое и уж тем более думать так.
Кейт снова обняла его и растворилась в столь необходимом, нужном и таком нежном поцелуе, от которого щемило сердце. И это помогло прогнать ту боль, которая терзала ее вот уже долгое время, с тех пор, как она вошла в кабинет. Однако теперь ничего не имело значения, кроме мужчины, который мог одним своим прикосновением заставить ее почувствовать себя самой счастливой на свете.
Его губы были ласковыми, но напористыми. Она ответила на поцелуй, ощущая головокружение и необъяснимое, сладкое томление, которое постепенно охватывало ее всю. Легкий трепет прошелся по телу, когда он стал более настойчивым. Кейт застонала и притянула его ближе к себе. Она хотела ощутить на себе его сильное тело, тепло его рук. Она хотела утолить жажду, которая начинала грызть ее изнутри, превращаясь в пугающее напряжение.
- Джек… - прошептала она ему в губы, взяв его лицо в свои ладони.
Джек замер, впервые услышав свое им из ее уст. Это подействовало на него отрезвляюще, пусть даже всем существом он рвался к ней. Одним своим прикосновением она разбудила в нем такое желание, что он постепенно сходил с ума. Только сейчас он не мог позволить себе большего, как бы сладко и упоительно она не целовала его.
Ее губы были для него невероятным искушением, и все же он оторвался от них, приподнял голову, подхватил ее на руки и встал вместе с ней. Он дышал тяжело, и близость ее мягкого тела, которое прильнуло к нему с такой доверчивостью, усиливало его мучения. Он старался держаться до конца, чего бы это ему ни стоило.
- Милая, - хрипло молвил он, взглянув на колдунью, которая, обняв его за шею, положила голову ему на плечо и смотрела на него с такой манящей, слегка провокационной улыбкой, что он в любую секунду мог забыть обо всем на свете и унести ее отсюда очень далеко. - Тебе надо отдохнуть. Скоро ты заснешь мертвецким сном… - “И забудешь наш поцелуй”, - вдруг с горечью подумал он. - Где твоя комната?
Медленно, держа в своих руках драгоценную ношу, Джек направился к двери.
- Ты ведь эльф, - тихо ответила Кейт, и закрыла глаза. Господи, ей было так хорошо у него на руках! Никто никогда не носил ее на руках! Никогда прежде ей не было так спокойно, никогда она не ощущала такое умиротворение, как сейчас. - Эльфы должны знать, где я живу.
Она зевнула и еще теснее прижалась к нему, вдыхая его терпкий, такой знакомый запах. Джек вздрогнул, ощутив прикосновение ее дыхания, и поспешил хоть чем-то занять себя, чтобы немного отвлечься. Он кое-как умудрился открыть дверь и вышел в холл, где его уже ждала Алекс. Она удивлено посмотрела на него с Кейт на руках, но ничего не сказала по этому поводу. Видимо она впервые видела свою сестру на руках у мужчины. Это приятно порадовало Джека.
- Ее нужно уложить, - проговорил он, взглянув на Алекс.
- Она в порядке? - обеспокоенно спросила она, переведя взгляд на сестру, которая до неприличия тесно прижималась к виконту.
- Физически она не пострадала, разве что чуть-чуть. - Кейт шевельнулась в его объятиях, словно бы протестуя против его слов, поэтому Джек поспешно добавил: - Где ее комната?
- Второй этаж, правое крыло, первая дверь за галереей. Вы идите, а я пойду, найду горничную Кейт.
Кивнув, Джек шагнул к лестнице, ощущая при этом легкое дыхание Кейт. Он думал, что она заснула, но каково же было его изумление, когда вдруг почувствовал прикосновение ее губ на своей шее. От неожиданности и дрожи, вызванной поцелуем, Джек споткнулся, и чуть было не упал с лестницы вместе с ней. Крепче обняв ее и кое-как сохранив равновесие, он замер на ступенях и посмотрел вниз на эту соблазнительницу, которая на самом деле решила свести его с ума.
- Что ты делаешь? - глухо спросил он и тут же пожалел о том, что вообще заговорил, потому что последовал такой невероятный ответ, который с легкостью мог бы сокрушить его выдержку.
- Пробую тебя на вкус, - пробормотала Кейт и снова потянулась к нему, не в силах остановить себя. Господи, почему она раньше не целовала его шею? У него была такая твердая шея, а кожа была такой мягкой и сладкой, что хотелось вечно целовать его.
У Джека подкосились ноги, и снова он чуть было не упал, когда ее горячий язык коснулся его. Его руки дрожали, сердце бухало в груди.
- Кэтти, - жалобно простонал он, - прекрати…
- Не могу, - тут же выдохнула она и с еще большим увлечением набросилась на него.
- Господи, милая, я сейчас упаду и уроню тебя! Пожалуйста…
- Я еще никогда не целовала шею эльфа.
Как бы ему ни было приятно слышать ее слова, он не мог больше терпеть это, и единственным выходом было поскорее отнести ее в комнату, пока они оба не потеряли головы.
Сжав ее в своих объятиях, Джек сделал глубокий вздох и поспешил вверх по лестнице, затем повернул направо, прошел длинную картинную галерею и ногой распахнул первую дверь слева. Оказавшись в святая святых ее покоев, он на миг застыл, понимая, где находится. Сюда не проникал ни один мужчина, никто не видел эту милую комнату, оформленную в небесно-голубых тонах, и большую кровать с балдахином. Кровать, на которой спала Кейт!
Джек направился туда, медленно уложил ее на мягкий матрас и хотел приподняться, но она вцепилась в него, не желая отпускать его.
- Не уходи, - с мольбой попросила она, чувствуя какой-то комок в горле. Кейт посмотрела на него, когда он поднял голову, заглянула в его невероятно красивые серо-карие глаза и ощутила щемящее тепло, которое разливалось у нее в груди.
Он с величайшей нежностью провел пальцем по ее щеке, лбу и убрал выбившуюся прядь волос за маленькое ушко.
- Я здесь, - прошептал он, наклоняясь вперед. Он сходил с ума по ней, по настоящей Кейт, которой она была сейчас. И которую он хотел с неистовой силой. - Я не уйду…
Они одновременно потянулись друг к другу и снова слились в упоительном поцелуе, заново познавая друг друга. Кейт казалось, что она опять плывет на облаке, но теперь вместе с ним. Она не хотела отпускать его. Она не хотела, чтобы это кончилось хоть когда-либо. Впервые она получила что-то для себя, что дарило ей чистое, ничем не замутненное счастье. И что помогало забыть боль, нанесенной Тори так опрометчиво.
Его теплое дыхание, ласковые губы и нежные руки переворачивали ей душу. Кейт и не представляла, что способна на подобные чувства, что способна сама ощутить такое, пока не встретила его. Она чувствовала его дыхание, чувствовала давление его языка, чувствовала глухие удары своего сердца и потребность в нем возросла с новой силой.
- Джек, - выдохнула она, притягивая его к себе, заставляя его опускаться на себя.
- Кэтти, - простонал Джек, сгорая от желания. - Моя Кэтти.
Он должен был остановиться. Скоро сюда придут горничная и сестра Кейт. Он должен прекратить это и отойти от нее, пока их не застали в столь компрометирующей ситуации, но, черт возьми, где взять на это силы? Он готов был лечь возле нее и любить ее до тех пор, пока хватит дыхания.
Но все остановилось намного быстрее, чем он ожидал. Ее поцелуи стали более слабыми, она реагировала уже не так пылко, а вскоре и вовсе затихла. Тяжело дыша, Джек медленно поднял голову и увидел, что она заснула. Прямо в его объятиях. В объятиях человека, которого еще совсем недавно не выносила и почти ненавидела. А сегодня просила его не уходить, была рада видеть его. И поцеловала так, что весь его мир перевернулся с ног на голову.