Я киваю и принимаю ее предложение, пока икаю:
— Пойду, скажу Сью.
Когда я добираюсь до Сьюзен и Рори, дважды неловко стучу по ним плечам обоих, чтобы привлечь к себе внимание. Они отрываются друг от друга. Сьюзен использует тыльную сторону ладони, чтобы вытереть рот, блестящий от слюны Рори, его рот покрыт розовой помадой.
— Мы с Викторией уезжаем. Ты готова? — я вынуждена использовать стену, чтобы стоять прямо.
Сьюзен смотрит на Рори, который, глядя на нее, поднимает бровь. Она кивает, а затем поворачивается ко мне.
— Вообще-то, я планировала остаться с Рори. Возможно, пойти к нему.
Я смотрю на Рори, который смотрит на мою лучшую подругу, как на самый большой приз вечера. Почти уверена, он влюблен в нее с десятого класса.
Сьюзен - большая девочка. Она не делает плохих выборов, да и Рори - надежный парень.
Так что, я чмокаю ее и спрашиваю:
— У тебя есть защита?
— Лия! — она ударяет меня по руке. Затем наклоняется и еле шепчет: — Конечно, да.
Немного спотыкаясь, я выхожу из бара и вручаю Виктории ключи.
— Которая твоя? — спрашивает она, пока мы идем к стоянке.
Я указываю на свою машину.
— Голубая.
— Оу, — говорит она, не впечатленная очаровательным маленьким четырехдверным седаном, который вписался в мой бюджет.
Когда вы экономите каждый пенни, чтобы исполнить свою мечту о покупке бара, вождение модного автомобиля не стоит на повестке дня.
Мы забираемся в «Голубую блудницу», как мне нравится ее называть, и Виктория сдает назад, прежде чем я даже успеваю пристегнуться. Машина резко трогается, заставляя мою спину вжаться в сиденье.
Я прижимаюсь к пассажирской двери.
— Вау, ты слишком быстрая.
Виктория игнорирует меня и жмёт педаль в пол, вылетая с парковки. Я смотрю в заднее стекло, чтобы удостовериться, что на дороге нет машин.
— Мы на Мэйн-стрит. Ты сумасшедшая? — мой голос срывается.
Она открывает окно, чтобы протянуть руку и почувствовать ветер. Волосы падают ей в лицо, и, похоже, ее это нисколько не беспокоит. Я, должно быть, трезвею, потому что Виктория больше не выглядит такой невинной, как десять минут назад. Что-то в ней... не так.
Я все еще размышляю, а затем осторожно спрашиваю:
— Виктория, ты под чем-то?
Она улыбается широкой улыбкой, нетипичной для ее угрюмого лица, и слегка качает головой.
—Нет, Лия. Я же сказала, я трезвая.
Моё колотящееся сердце замедляет ритм. Она все ещё ведёт машину как маньяк, но, может, это всего лишь ее манера езды.
Она виляет и почти попадает в припаркованную машину.
— Я просто взяла небольшую горстку у этого парня в баре.
Мой желудок напрягается. Горстку?
— Горстку чего?
— Просто немного афганского коричневого.
— Что, блин, за афганский коричневый? — визжу я.
Она качает головой, словно я идиотка, и поворачивает на другую улицу слишком резко, потому что шины на правой стороне автомобиля поднимаются в воздух.
— Медленнее! — кричу я.
Но она не слушает. Я прижимаюсь одной рукой к ручке двери и кладу другую на приборную панель, молясь, чтобы мы добрались до моего дома целыми и невредимыми.
Виктория в трансе. Она начинает петь песню, и не ту, что играет по радио. Она как будто в эйфорическом оцепенении и не осознает, что происходит. Что бы она там не покурила, оно начинает действовать.
Мое сердце бешено стучит. Ладони потные, дыхание прерывистое. Я готова сесть за руль, если она сдастся. Улицы пусты, и мы летим по Сикамора-авеню, не по дороге к нашему дому, а в направлении к парку.
— Останови машину! — кричу я.
Она слышит меня, но не слушает.
— Виктория, останови гребаную машину.
Совершенно неожиданно, она ударяет ногой по тормозам. Машина все еще движется, несмотря на попытку остановиться, мчась к дереву на краю парка.
Бросившись на Викторию, я хватаю руль и, в последней попытке, проворачиваю его, чтобы избежать надвигающегося дуба. Широко раскрытыми глазами я смотрю в пассажирское окно на ограждение - нашу новую цель.
Автомобиль врезается в алюминий. Мое тело впечатывается в Викторию и возвращается назад с помощью ремня безопасности. Когда мы, наконец, останавливаемся, из машины идёт какой-то шипящий звук, а вокруг тишина.
Глядя в окно, я вижу, что ограждение в нескольких дюймах от моего носа. Я практически могу попробовать металл на вкус.
Это было близко, слишком близко.
Яркие красные и синие огни, вращающиеся вдалеке, быстро приближаются с громким звуком сирены.