Я медленно вдыхаю, горло перехватывает от стыда, раздражения и страха.
Сказал ли я ей что-нибудь прошлой ночью? Что, если она помнит, а я нет? Что, если мы не сможем исправить то, что натворили?
— В холле, — пробурчал я, потирая грудь. — Через тридцать минут. Не задерживайся. Мы восстановим наши перемещения.
Глава 3
Эффи
Почти час спустя мы стоим на тротуаре возле ночного клуба «Грех», который наш клиент выбрал для вчерашней важной встречи. Днем здание клуба, расположенное между двумя казино, также похоже на порочный собор, блестящий и крутой, но сейчас неоновые огни приглушены, и не слышно грохочущей музыки. В полдень здесь очень тихо, будто клуб набирается сил перед новой сумасшедшей ночью.
— Как подходяще. — Мистер Колтрейн хмурится при виде названия клуба, его лицо остается бледным под солнцезащитными очками. Я тоже надела свои, защищаясь от яркого солнечного света, и в блестящем окне клуба мы похожи на двух жалких букашек. Если бы мы не ненавидели друг друга до глубины души, то наверняка опирались бы один на другого в поисках поддержки.
— Все равно мы здесь ничего не выясним. — Мое горло болит от рвоты. Я тщательно вычистила зубы обильным количеством мятной зубной пасты. Но на всякий случай все еще отворачиваюсь от мистера Колтрейна.
Мой босс смотрит на меня недовольно.
— У тебя есть идея получше, Эффи? Или ты уже вспомнила, что случилось ночью?
Нет. Нет. И мне не нравится обвинительный тон — как будто я все это как-то подстроила. Будто я организовала весь этот бардак, напоила его и обманом заманила на скоропалительную свадьбу. Похоже моему боссу хочется думать именно так.
— Отлично. Давайте зайдем и спросим. Но если они нас вышвырнут оттуда, мистер Колтрейн...
— Гай. — Он с таким страданием снова смотрит на ночной клуб, словно вглядывается в бездну. Прямо измученная душа в дизайнерских солнцезащитных очках. — Твоего мужа зовут Гай.
Мой желудок подпрыгивает.
— Ох, замолчите.
Я привыкла повсюду следовать за своим боссом. Сливаться с фоном и не мешать ему говорить, пока он общается с клиентами, заключая сделки направо и налево. Но мистер Колтрейн, как правило, спокоен и невозмутим, излучает всю эту уверенность и раздражающую сексапильность, и все вокруг спешат исполнить его волю.
Но сейчас он хватается за край барной стойки, чтобы удержать равновесие, крепко вцепившись сильными пальцами в темное дерево. Его дыхание подозрительно медленное и размеренное.
— Да, Дженсен приходит сюда постоянно. — Бармен с удовольствием болтает, его усталые глаза блуждают по нам с легким любопытством, пока он пополняет запасы в холодильнике. В своей черной рубашке и с длинными седыми волосами, убранными в низкий пучок, он похож на пирата.
Похоже мы напали на след. Зал клуба отделан темным деревом и в нем полно тайных альковов, сверкающих люстр и мутных зеркал в медной оправе.
Когда его взгляд останавливается на мне на мгновение, я перебираюсь поближе к мистеру Колтрейну — под бок Гаю.
— Спорим, вы ему понравились. — Пират озирается, бутылки звенят, когда он пихает новые на полку. Он почти не следит за тем, что делает, слишком занят, пытаясь разглядеть мое платье. — Дженсен вечно жаждет острых ощущений, а вы выглядите как адски привлекательная штучка.
Я сжимаю зубы, борясь с желанием заблевать весь бар. А Гай рычит рядом со мной, прежде чем стукнуть по дереву.
— Эй! Следи за языком. Это моя жена.
О, фу. Меня и в лучшие времена воротило от слов про свадьбу, но сейчас? Когда я краснею, жмурюсь и пытаюсь не сблевать?
— Лучше помолчите, — рычу я своему боссу. А потом обращаюсь к жуткому бармену:
— Вы знаете, что мы делали здесь прошлой ночью? С кем мы были и когда ушли?
Бармен хмурится, глядя на объектив камеры, примостившейся в углу потолка.
— Ну, есть записи с камер видеонаблюдения. Но я не слежу за каждым клиентом. Мы же работаем, понимаете?
— Конечно. — Я облокачиваюсь на барную стойку, кручу свои свежевымытые волосы, стараясь выглядеть «мило», но больше похоже на «отчаянно». Где-то над моей головой Гай фыркает. — Как думаете, мы могли бы посмотреть их? Что-то случилось с нами прошлой ночью. Мы ничего не помним.
Бармен вздыхает, почесывая горло. Выцветшие черные татуировки обвивают костяшки его пальцев.
— Мне нужно закончить здесь. Но если я устрою вас в задней комнате...
— Все будет хорошо. — Пытаюсь одарить его своей самой яркой улыбкой, которую использую, когда Гай злится, что я опоздала на встречу. Бармен моргает в ответ, а мой босс напрягается и прижимается ближе к моему боку. — Я буду очень, очень благодарна за вашу помощь, — вздыхаю я.
Да, так и есть. И, возможно, я бы не чувствовала себя виноватой из-за того, что втягиваю бармена в наши проблемы, если бы он не повел себя так отвратительно.
— Лести много не бывает, да? — пробормотал Гай, когда бармен, перекинув полотенце для посуды через плечо, протискивается из-за барной стойки. — Я думал, что мне удалось избежать рвоты, но, возможно, нет.
— О, потому что вы так хорошо помогаете. — Мы следуем за барменом в тенистые глубины ночного клуба, тихо препираясь, тыльные стороны наших рук соприкасаются, когда мы идем. Я опускаюсь на октаву, чтобы изобразить мистера Колтрейна. — Ворчу-ворчу-ворчу. И бац, это моя ЖЕНА.
Громкое пыхтение.
— Жду не дождусь развода.
— Мне подходит. — Я пихаю его под ребра. — Как стерва рассчитываю на алименты.
Вздох, вырвавшийся у моего босса, заставляет меня улыбнуться. Ситуация дерьмовая, без сомнения, но есть и положительная сторона: Я не придумала бы лучшего способа помучить мистера Колтрейна, даже если бы попыталась.
Мы оба знаем, почему у него такое плохое настроение, и это лишь отчасти похмелье.